Читать книгу - "Кирпичи 2.0 - Данияр Сугралинов"

– А, Серега!

– Ага, я. Ты как тут?

– Забыл всё, что ли, – надулся он, но тут же сам нашел мне оправдание. – Так мы сколько выпили! Я с дембеля столько не пил!

Батареи водочных бутылок, пятилитровая банка с мутным пойлом, похожим на самогон, банки с соленьями – вот это да!

– Ну ты, Серега, мужик! – восхищенно сказал Кецарик. – Уважаю!

Я ухмыльнулся неожиданной похвале, но был в прострации. Не понимал, как я до такого докатился – сплю на полу в окружении бродяг.

– А Вася где?

– Васька-то? Так Катька за ним приходила, буянила тут. Тащила его домой, мы защищали. Васька схватился за телевизор – так уходить не хотел. Компания-то теплая подобралась, с уважением, с пониманием…

– И телек того, да? – я кивнул на бесполезный зомбоящик.

– Ага, ну так дело житейское, – виновато протянул Кецарик. – Так ты это, ты не переживай того-этого, мы же это… Починим все в лучшем виде, земеля, не боись!

Из спальни вышел… Кепочка! Без головного убора я его сразу и не признал. Ну офигеть!

– Серега, друг! Как ты, жив, братишка?

Я, пребывая в шоке, пожал протянутую руку.

– Братишка, мы твой вопрос решим, отвечаю. Спасибо, что принял, как полагается, уважил, проставился от души.

– Братан, – ответил я ему в тон. – Извиняй, не понимаю, что за проблемы. Капец, башку ломит, ни черта не помню.

– Дык это, с бабой той и хахалем ее. Адрес ты дал, процент от возврата назвал. Все, не переживай. Мы с корешами займемся.

– А какой процент?

– Дык четвертную обещал.

Я припомнил, как в пьяном угаре прослезился, а мужики кинулись меня утешать и выпытывать, что меня беспокоит. Опуская детали, я вкратце обрисовал свои последние злоключения, и они ухватились за идею вернуть деньги, которые я брал в банке для Ксении.

Из спальни, завернутая в простыню, вышла обритая дама. Кепочка окинул взглядом квартиру и поморщился.

– Кецарик, Виолетта, негоже братишке бардак в квартире оставлять.

Кецарик понимающе кивнул и метнулся собирать мусор. Виолетта с достоинством прошествовала в ванную, и оттуда послышался звук льющейся в ведро воды.

– Братишка, наследили мы у тебя. Ща все отдраим, не боись. А что касается всего того, во что ты влез, дак ты это… Мне покойный батя говорил – валиком надо, Радик, валиком… Не спеша, постепенно…

Я безразлично согласился, с интересом наблюдая за развитием ситуации с высоты птичьего полета.

– В ногах правды нет, присядем? – предложил Кепочка.

Пока Виолетта убиралась, мы допили самогон, а поздним вечером мои новые «друзья» засобирались. Кепочка разлил остатки водки, за которой сбегал Кецарик, и поднял стопку.

– Извиняй, Серег, пора нам. Мы бы посидели еще, мужик ты хороший, да пора и честь знать.

– Душевно покутили, – сказал Кецарик. – Спасибо тебе, земеля.

– И это… – замялся Кепочка, выпив водку. – Ты не переживай, мы люди с пониманием. Не твоего уровня мы птички, по низам летаем, не то что ты. Беспокоить тебя не будем больше, не тревожься.

– Валар моргулис, – сказал я.

– Не силен в латыни, – чуть призадумавшись, признался Кепочка.

– Все люди смертны. Это валирийский[35].

– Правильно сказано. Все смертны, и все должны служить, – согласился он. – У каждого своя служба, свои пути-дорожки. Сегодня наши дорожки пересеклись. Ты к нам с душой, и мы к тебе со всей душой и расположением.

Встали из-за стола. На пороге, обуваясь, Кепочка заметил:

– Вижу, ты имен наших не помнишь. Радиком Низамутдиновичем меня кличут.

– А я Алексей Октябринович, – признался Кецарик. – Но можешь звать Кецариком, привычно мне.

– А я – Виолетта, – сказало создание.

– Не ври, – хохотнул Радик Низамутдинович. – Света она.

– Звезда… – пошло пошутил Алексей Октябринович, за что тут же схлопотал подзатыльник от возмущенной Виолетты.

– Удачи тебе, Серега. Все пройдет, помни. И это, – Кепочка неопределенно поводил рукой в пространстве, – это тоже пройдет.

* * *

Я пошатался по квартире, не зная, чем себя занять. Прибрался, помыл посуду, брезгливо собрал постельное белье и решил не стирать, а выкинуть. Собрал мусор и спустился.

Темнело. Воздух наполнили запахи – города и весны. Было тепло, в свете фонарей на дороге темнели пятна асфальта. Я присел на лавочку и закурил. Жизнь катилась в пропасть, у меня в друзьях завелись бомжи, проститутки и бродяги, и курение не казалось злом. Злом была вся моя жизнь, и беречь ее я не собирался.

Меня слегка шатало – сказывался многодневный запой. А началось все с невинной пары стопок в аэропорту с Лидой…

Мои мысли прервал чей-то голос:

– Не будешь против, если присяду рядом, сосед?

Я поднял голову. Слегка улыбаясь, передо мной стоял Виталий Артуров, он же Артур, ненавидимый всеми сосед-нувориш. Он был одет в белый спортивный костюм с вставками цветов российского флага, а в руках держал пакет из супермаркета, набитый бутылками.

– А, гостей завтра ждем, прикупил бухла, – решил он пояснить.

Он поставил пакет на землю, а сам присел рядом.

– Угостишь цигаркой?

Я молча протянул ему пачку с зажигалкой.

– Че киснешь? – прямо спросил Артур, закурив. Его пальцы украшали массивные перстни.

– Не кисну.

– Да ты себя в зеркало видел, потребитель? Не киснет он. У тебя на роже написано – забухал. За тобой такого раньше не замечал, а в нашей стране бухают по нескольку дней либо алкоголики, либо те, кто грусть-печаль заливает… На алкоголика ты не похож. Так что у тебя случилось?

– Тебе-то что? Докуривай и проходи мимо, не лезь в душу.

– Не борзей, потребитель. Я к тебе с участием ведь.

Артур порылся в пакете, выудил пару банок пива, вскрыл одну и протянул мне.

– Держи.

Я взял пиво и жадно отхлебнул. После самогона оно казалось божественным напитком. Сосед открыл себе банку и продолжил:

– Ну что, так и будешь молчать?

– Слушай, Артур… – обратился я к соседу, не зная с чего начать.

– Да?

– Я вот всегда хотел у тебя спросить. Ты зачем свой мусор у подъезда оставляешь? Здоровый же мужик, до мусорки донести сложно?