Читать книгу - "Новак Джокович. Герой тенниса и лицо Сербии - Крис Бауэрс"

Несмотря на изъяны в доводах, после пылкого выступления в защиту Троицки репутация Джоковича только укрепилась. Он ясно дал понять: независимо от того, правы антидопинговые организации или нет, он сам и остальные теннисисты, старающиеся строго соблюдать правила, чувствуют себя уязвимыми из-за попыток системы поймать их на обмане. И он указал: если игрок нарушает правила, он может потерять год карьеры, однако если правила нарушает представитель службы допинг-контроля, против него не вводится никаких санкций. Многие сочли, что перед ними – будущий теннисный управленец. На момент, когда были сделаны эти заявления, АТП еще не нашла замену покойному Брэду Дрюэтту на посту председателя правления и исполнительного директора; в итоге создалось ощущение, что когда-нибудь Джокович созреет для этой роли. В 26 лет политическая наивность ему простительна, как и стремление поставить интересы друга детства выше доказательных аргументов. Но в дальнейшем понадобится более глубокое понимание сложностей, связанных с управлением.

Примечательно, что в своем монологе о Троицки Джокович не упомянул Международную федерацию тенниса, хотя его недовольство рядом решений МФТ известно. Возможно, это было проявление Realpolitik, опирающееся на тот факт, что МФТ принадлежит Кубок Дэвиса, а на следующей неделе Джоковичу предстояло оказаться в центре внимания на финале Кубка в родном Белграде. В конечном итоге Сербия проиграла странный финал, в котором исход всех пять матчей решился в трех сетах, и отсутствие в сербской команде Троицки и Типсаревича дорого обошлось хозяевам матча. На церемонии награждения Джокович пожимал руку президенту МФТ Франческо Риччи Битти и улыбался ему, но Джокович и Типсаревич стали единственными представителями сербской команды, не появившимися в тот вечер на официальном ужине по случаю Кубка Дэвиса. Утверждение, что они бойкотировали этот ужин, выглядело бы слишком сильным, тем не менее это действительно был молчаливый протест.

Ближе к концу 2013 г. проблемы со здоровьем в семье Мариана Вайды заставили окружение Джоковича задуматься о новом тренере. Вайда ясно дал понять, что впредь не хочет постоянно находиться в разъездах. Хотя Вайда и намеревался по-прежнему принимать активное участие в работе команды, они с Джоковичем обсудили кандидатуру нового главного тренера. Сделанный ими выбор удивил мир тенниса: Борис Беккер.

После ухода из спорта в конце 1990-х гг. Беккер большую часть времени проводил в роли телевизионного эксперта. Сложности личной жизни, в том числе воспитание ребенка, ненароком зачатого в результате случайной связи в подсобке лондонского ресторана, превратили его в знаменитость, о которой постоянно говорят и строят догадки на ее счет, но вряд ли причисляют к влиятельным лицам. Невероятно обаятельный и харизматичный, Беккер привлекал внимание повсюду, особенно у себя на родине, в Германии, где к нему относились как к творению высших сил, а также в Великобритании – отчасти потому, что он владел домом в Уимблдоне. Но его высказывания о теннисе не считались глубокими и чаще всего несли печать неискоренимого индивидуализма. Поскольку прежде он никогда не тренировал турнирного профессионала, теннисный мир гадал, найдется ли у Беккера что сказать Джоковичу.

Согласно официальному заявлению Джоковича, Беккер должен был отвечать за психологическую подготовку серба, и конкретно – помочь ему уверенно играть на важных очках в главных матчах. В каком-то отношении это имело смысл: Джокович проиграл ряд таких главных матчей, которые несомненно мог выиграть – например, финал Открытого чемпионата Франции 2012 г., полуфинал «Уимблдона» 2012 г., полуфинал во Франции 2013 г., финал «Уимблдона» в 2013 г. и финалы Открытого чемпионата США в 2012 и 2013 гг. Беккер – один из немногих, кому известно, как можно изменить ход игры в свою пользу, в то время как победа ускользает. Он также имеет большой опыт громких побед. Но сможет ли он передать эти знания? Этот вполне резонный вопрос остается открытым, в то время как теннисный мир никак не переварит эту новость.

Шесть месяцев спустя эти двое, облаченные в черные костюмы, триумфально появились на ужине чемпионов «Уимблдона» в Лондонской Королевской опере. Джокович во второй раз стал чемпионом «Уимблдона», завоевал седьмой из титулов Большого шлема и вернулся на верхнюю строчку мирового рейтинга. Джокович ужинал за президентским столом, а Беккер сидел отдельно, вместе с остальной свитой Джоковича, за столиком сбоку в атриуме. Однако немца постоянно отвлекали журналисты, желавшие услышать, как он помог Джоковичу перебороть череду неудач в финалах. Беккер по-прежнему оставался грузным после сделанных в предыдущие 12 месяцев операций на голеностопе и бедре, но явно вернулся в центр внимания и находился в своей стихии.

Тем не менее полгода между его назначением и триумфом Джоковича в «Уимблдоне» в 2014 г. прошли как угодно, только не гладко. По меньшей мере дважды теннисный мир засомневался, так ли уж сильно Джокович верит в Беккера, и, если бы Джокович проиграл пятый сет в финале «Уимблдона» Роджеру Федереру, имея преимущество 5–2 в четвертом и матчбол, у Беккера не осталось бы никаких гарантий, что он и впредь сохранит за собой эту работу. Несмотря на триумф Джоковича в пяти сетах, в воздухе по-прежнему висит вопрос, как именно Джокович выиграл «Уимблдон» – благодаря Беккеру или вопреки ему.

Насмехаться над подобной договоренностью, когда о ней было объявлено, было немудрено. Для Беккера 2013 г. выдался ужасным – из-за личных сложностей, растущего веса, проблем со голеностопом, в результате чего требовалась операция. И поскольку Энди Маррей нанял Ивана Лендла в 2012 г., Роджер Федерер – Стефана Эдберга, Марин Чилич – Горана Иванишевича, а Кэй Нисикори – Майкла Чанга (всех – в конце 2013 г.), некоторым показалось, что Джокович просто не желает пропустить участие в драфте громких теннисных имен из 1980–1990-х гг.

В Австралии выяснилось, что Джокович встретил Беккера просьбой говорить с ним по-немецки, чтобы помочь ему освежить в памяти этот язык; поскольку Джокович живет большую часть года в Монако, где говорит по-французски (его собаку зовут Пьер, так что можно предположить, что он говорит по-французски и с собакой), общается со своим менеджером Эдоардо Артальди на итальянском, напрашивается шутка, что он подбирает команду по принципу возможности добавить в коллекцию очередной язык. На их первом совместном турнире в Мельбурне стало ясно, что назначение Беккера создало вокруг Джоковича невиданную доселе шумиху. Их тренировки неожиданно стали проходить с аншлагом, хотя Беккер всего лишь подбрасывал мячи спарринг-партнеру, поскольку сам еще только оправлялся после операции на голеностопе (он сбросил несколько килограммов и разработал программу тренировок, так что явно относился к своей новой должности серьезно и извлекал из нее личную пользу). На пресс-конференциях Джоковича засыпали вопросами о Беккере, и Новак даже выполнил просьбу Джима Курье в интервью на корте после победы на Арене Рода Лейвера и спародировал Беккера – характерная для немца раскачка при подаче, выполненная на глазах у самого Беккера, произвела фурор. Если бы понадобилось найти образы, отражающие качества трех ведущих фигур в мировом теннисе, то Федерер был бы стильным традиционалистом, Надаль – мощным быком, а Джокович – профессором-философом. Но образ для Джоковича на самом деле подобрать не столь просто, мир не всегда усматривает в нем сочетание пылкого воина и мыслителя-толстовца. Появление Беккера в лагере Джоковича, несомненно, обеспечило последнему популярность, которой он не имел при Вайде.