Читать книгу - "Не упыри - Светлана Талан"

– Какая же ты молодец! Столько лет прошло, а ты их разыскала! Ну-ка расскажи, кого же тебе удалось найти?

– Вот приедешь и увидишь сама!

– Нет, я не поеду, – упавшим голосом проговорила я.

– Почему?!

– Не поеду и все. Расскажешь мне потом об этой встрече, – попросила я ее. – А если получится – пришли фотографии. И не забудь сфотографировать Галинку на свадьбе и Средиземное море!

– Договорились. Но о поездке на встречу ты еще подумай. У тебя в запасе целых две недели.

Я пообещала подруге подумать, хотя точно знала, что никуда не поеду. Без Романа все это не имело никакого смысла.

Валя сдержала слово. В конверт с ее письмом были вложены фотографии, сделанные в Италии и на встрече выпускников. Я долго всматривалась в лица своих бывших сокурсников, но узнать смогла лишь некоторых. Сразу звонить подруге я не стала: через несколько дней у нее день рождения. Я решила, что позвоню, чтобы поздравить подругу, а заодно узнаю, кто из наших старых друзей и знакомых изображен на этих снимках.

Я набрала знакомый номер, но вместо Вали трубку взял Вася.

– А где же именинница? – поинтересовалась я.

– Как только мы вернулись из Италии, Валя простыла, – пояснил Вася. – Сразу не обратилась к врачу, почти две недели лечилась дома, а потом ей стало значительно хуже. Вызвали врача, а у нее пневмония. Так что, Марийка, подружка твоя в больнице.

Я попросила его передать Вале мои поздравления, а в глубине души у меня возникло недоброе предчувствие.

Я не нахожу себе места. Каждый день звоню Вале, а безжизненный голос в трубке сообщает, что абонент сейчас недоступен, и предлагает перезвонить позже. Я и перезваниваю. И с тем же результатом.

Не знаю, что делать. Подхожу к зеркалу и пугаюсь, потому что сама себя не узнаю.

Глаза! Мои глаза потухли и выцвели от слез. В них нет того живого блеска, той искорки, которая всегда была со мной. Мои глаза все время ищут тебя, Роман, и… не находят. Перед ними всегда одно и то же: вот, только что ты был жив, а через минуту – тебя уже нет.

Руки… Они просто опустились. Всю жизнь они были заняты работой, а теперь снуют, ищут ее, но не находят. Собран урожай, как ты и хотел, огород прибран, нигде не осталось ни былинки. Кусты в саду окопаны, розы укрыты на зиму, кустики клубники рассажены. В нашем доме чисто убрано, нет ни пылинки. Даже мешки и те – выстираны, заштопаны и подрублены. Мои руки жаждут только одного: прикоснуться к твоим рукам, но этого не будет уже никогда.

Лицо… Мое лицо потеряло свои живые тона, изрыто морщинами, увяло, как осенняя листва, и пожелтело.

Сердце… Оно не радуется новому дню, не бьется в унисон с твоим, Роман, не вовремя частит, дает сбои. В нем осталась только любовь к тебе, а тебя нет рядом. Любовь остается, а сердце догорает и гаснет…

Без тебя, Роман, мир стал пустынным и неприветливым. Таким пустынным, что страшно и холодно в нем жить. Та искорка, которая поддерживала во мне привязанность к миру, угасла без тебя. Я как моллюск, который всю жизнь провел под защитой своей надежной раковины, а теперь раковину у него взяли и отняли. Теперь мне некуда спрятаться, негде преклонить голову. Я, любившая жизнь во всех ее проявлениях, внезапно поняла, что она закончилась вместе с тобой. Прошлое исчезло, будущего нет. Я сделала все, как ты хотел: посадила огород, ухаживала за ним, а потом весь урожай раздала детям. Дети сделали на могильном памятнике ту надпись, которая тебе нравилась… А теперь я впервые чувствую себя уставшей – не от работы, а от жизни. Я сполна познала и жаркую любовь, и измену, и радость от рождения детей. Все это уже было и ушло. Я смотрю на мир пустыми разочарованными глазами, и он уже не яркий и многоцветный, а черно-белый. Мир утратил не только цвета, но и смысл, потому что его смыслом для меня был ты, единственный, любимый, неповторимый…

Наконец-то долгожданный звонок! На дисплее надпись «Валя», и я мгновенно хватаю мобильный телефон.

– Вася! Вы чего отключили связь? – вместо приветствия сразу же спрашиваю я. – Как там Валя?

– Как она там? – с нажимом на слове «там» переспрашивает Вася. – Не знаю, Марийка, как ей там сейчас.

– Не поняла, – говорю я и чувствую, как холодеет спина.

– Уже три дня, как Валя там, а я, как видишь, все еще здесь.

– Господи! – вырвалось у меня в отчаянии. – Как же это?! Почему?

– Начались осложнения… Нет у меня Вали, как нет больше твоего Романа, – печально проговорил Вася.

Когда я пришла в себя, он рассказал, что Валя несколько последних дней провела в коме и умерла, не приходя в сознание.

– Держись, Вася, – сказала я напоследок. – Жизнь продолжается, у тебя больное сердце, ты должен беречь себя.

– И ты привыкай к новой жизни, – сказал Вася, а затем растерянно добавил: – Даю советы, а сам не знаю, как мне жить дальше без нее…

Я безутешно проплакала всю ночь. Моя память теперь часто меня подводит, порой не могу вспомнить, куда я положила ту или иную вещь. Однако я не забыла ни одного дня, проведенного рядом с Валей. Передо мной снова пронеслась вся жизнь, в которой всегда была Валя: начиная с голодного детства и до нашего последнего телефонного разговора. Не имеет значения, что в последнее время мы встречались не так часто, как хотелось бы. Наша дружба была проверена годами!

И снова я вспомнила свою ложь. Если бы тогда я промолчала, кто знает, как сложилась бы моя жизнь, жизни Романа, Вали и Васи. Моя подруга и ее муж прожили полстолетия в любви и согласии, я тоже была счастлива с Романом. Мой поступок – редчайший случай, когда ложь сыграла решающую роль в двух любовных историях со счастливым финалом.

Если есть жизнь после смерти, то мы, все четверо, когда-нибудь снова встретимся, и тогда я уже точно во всем признаюсь. Надеюсь, они будут мне за это признательны.

Это шутка. Первая за последние месяцы.

Однажды Даринка привезла мне кошечку, которую подобрала прямо на улице. Та чуть не замерзла и так оголодала, что, казалось, от животного остался один скелет, обтянутый шкуркой. Кошка была черная, пушистая, с большими желтыми глазами.

– Какая она лупоглазая! – сказала я, впервые увидев Ночку.

– Она очень ласковая, – сказала Даринка. – Вот увидишь: ее невозможно не полюбить.

И в самом деле: Ночка отлежалась, отъелась и стала ходить за мной, как привязаная. Со временем я начала с ней разговаривать, как с человеком, потому что уже не было сил выносить гнетущую тишину в доме. Ночка оказалась хорошим слушателем. Она смотрела на меня своими огромными желтыми глазами, и мне казалось, что она все понимает, и только не может заговорить по-человечьи. Иду во двор – она за мной, я на огороде – Ночка лежит рядом на меже.

Вторым моим «собеседником» стал Шарик. Подойду к нему, он поведет носом – принюхивается, потому что уже почти ослеп от старости.