Читать книгу - "Побег куманики - Лена Элтанг"

без даты, вечер

хочется черного хлеба с медом и варенья прямо с огня и непременно чтобы дуть на вязкое розовое и чтобы пыль на дороге чистая льняная со следами от велика и чтобы свет дробился алым и синим через ребрышки чешских стаканов и чтобы сахар рыжими кубиками и чтобы мебель шаткая на траве подтекающая смолистой охрой и гамак с полосатым пледом а плед чтобы за ночь намок забытый и сушить его на перилах и лицо фионы с пушком на свету прохладное как яблоко а больше ничего не хочется вот те крест

без даты

das ist heute das Tagesgesprach

ясень — иггдрасиль — растет на углу моей улицы, и, если верить гесиоду, третья, медная раса людей вышла из его хилого тела, осыпающегося крылатыми семянками, но кто же это поверит гесиоду

а чуть дальше, вниз по улице верной, на берегу искусственного круглого озерца, возле мастерской сапожника марко, похожей на стеклянную будку регулировщика, шумерская хулупно точит слезы, пышный символ вселенской двойственности, упираясь корнями в подземное царство эрешнигул, а ветками, натурально, в ан, если ан — это вода цвета какао, плотно заселенная головастиками и непотопляемыми обертками из-под чипсов

что и говорить, если в городском парке ловкие парни в апельсиновой униформе поселили целую рощу избранных деревьев тора, таящих в себе гром и молнию, привезли их на стареньком грузовичке с эмблемой городской мэрии на апельсиновом боку

вы ведь, понимаете, доктор, отчего про то дерево, что растет у меня под окном, я и спрашивать боюсь — непременно окажется гофер[100]

без даты

ministralli et ludentes

синеглазая зефирная сестра из приемной принесла мне книжку про театр, забытую кем-то из посетителей, то есть это она сказала про театр, а книжка про ангелов

вот что я теперь знаю — первый полет ангелов на театре случился в средневековом валансьенне: ангелы создавали крыльями ветер и выдували пламя из золотых ламп, но это еще что, там у них смоковница завяла на глазах, жезл моисея осыпался жасминовыми бутонами, а публику актеры накормили пятью хлебами — тысячу человек! — и двенадцать корзин было унесено с остатками

это я к чему — в те времена актерам денег не давали, но за исполнение божественной роли одному парню уплатили шестнадцать пенсов, а другому парню, за райского змея, — четыре, по свидетельству очевидца

не думаю, что они больше остальных хлопотали, просто ангелами, как водится, можно пренебречь, а поди не заплати сценаристу и продюсеру

без даты

over troubled water

опереточный доктор отрастил русую бородку клинышком и приходит в джемпере цвета переспелой малины, от этого у него фламандский вид, особенно когда он откидывается назад в своем лайковом скрипучем кресле и вертит в пальцах серебряную точилку в виде глобуса, где моря залиты синей эмалью, суша — охрой, а полюса — дырочки для карандашей

каждый раз, когда я вижу эту точилку, меня терзает щекотное предчувствие, что я ее украду и сделаю свой лучший секрет, скажем — под корнями бука в больничном парке, того, что похож на букву V, в прошлом году его расщепила молния, ударила прямо в солнечное сплетение

деревья, если их ударить в солнечное сплетение, тоже задыхаются и ловят воздух ртом, хотя сплетение у них совсем для другого

когда я смотрю на это дерево из окна, я совершенно уверен, что видел его раньше

без даты

всего четыре тебе осталось, сказала андреа, заглянув ко мне утром с пластиковым стаканчиком — еще один пункт моего списка необходимых потерь

мне нравится лукавая иконописная андреа — неаполитанская желть, умбра, ярь венецианская

вот тебе твоя непроливайка! она поставила его на стол с таким стуком, как если бы это был неистощимый котел дагда, но это еще не все, сказал я быстро, мне нужна свежая рубашка, здешняя пижама похожа на кухонное полотенце, я весь под ней чешусь, моя рубашка цвета берлинской лазури! в моих вещах посмотрите! но она уже ушла, выскользнула, будто ртутная киноварь, и слушать не стала

четыре чего? все утро думаю, что она имела в виду — четыре рога у космического быка? это кажется, египтяне

четыре телесных сока? вездесущий тетраграмматон?

пусть гамлета к помосту отнесут, как воина, четыре капитана?

четверо ворот во дворце императора?

четыре страны света станут источником ветров, и четыре кувшина с водой — источником дождя? это майя, если я не путаю

четыре юнговских херувима?

четыре зоаса?[101]

четыре реки из-под дерева жизни? это вообще все, даже тевтоны

так чего четыре-то?

То: др. Фиона Рассел

russetlfiona@hotmail.com

From: Густоп

gzemeroz@macedonia.eu.org

24 апреля

Фиона, я глазам своим не верю! Прочел в интернете список счастливчиков, получивших гранты, — моя работа упомянута как одна из лучших, а денег мне, получается, не дают? Я отстаю на 0,5 балла, это же смешно. Они там с ума посходили.

Зато дают этому компилятору из университета Эксетера, доморощенному египтологу, я читал его статью про эпоху Рамессидов, там половина списана у Пьера Монте.

Теперь он может два года валяться в своем Дартмурском парке на траве и размышлять о фиванской теократии.

Раскопки в Ком эль-Хеттан их, видите ли, не интересуют, Аменхотеп Третий и царица Тейе для них парочка кварцитовых булыжников, не более того, а ведь ты говорила, что это перспективная тема.

Я тебя послушал и поехал с Лопесом, я тебя послушал и три месяца глотал пыль в заупокойном храме.

А потом всю зиму писал как проклятый, зарабатывая уроками для несмышленышей и развозя скоростную пиццу по промозглому Челси.

Фиона, они меня убили. Всего половина балла!

Если бы с этим эксетерским графоманом что-нибудь случилось, если бы он, скажем, въехал в дорожный столб величиной с Мемнонский колосс, я сам смог бы валяться на траве до и размышлять о священном гиппототаме.

Пойду в Айриш Паб, надерусь как следует и подерусь с ирландцами, рыжими и коварными, как ты.

МОРАС

без даты

мне снилась наша вильнюсская кухня и как мой брат смеется и пьет молоко прямо из треугольного жесткого пакета, ужасно скучаю по таким пакетам, их больше нигде не продают, здесь, в барселоне, я несчастнее, чем был на мальте, но счастливее, чем в этом невозможном городе, всегда напоминавшем мне полную людей казенную комнату, выкрашенную масляной краской, пропахшую старым сукном и шариками от моли, комнату с окошечком для выдачи чего-то там, у которого я сижу в ожидании того момента, когда стекло поднимется и мне издали покажут твою фотографию, папа