Читать книгу - "Серебряный меридиан - Флора Олломоуц"

«Они паразитируют на переводах с итальянского, как бы ни были плохи оригиналы, заимствуют сюжеты у Ариосто, кропают пустые стишки без складу и ладу». Роберт Грин был благодарен другу. Ему намозолила глаза неразлучная стратфордская парочка без роду и племени. «С чего это ты, Росций^[123], — язвительно писал он, после того как Уильям и Себастиан представили на Рождество в Блэкфрайерс детскую сказку в которой сыграли царя и царицу фей — Оберона и Титанию, — возгордился вместе с Эзоповой вороной, хотя оперенье у тебя чужое? Ведь тебе-то самому сказать нечего».

И как было не возмущаться, когда этот бывший клерк, конторская душа, разлиновал бумагу как судебный писарь, и с ошибками накатал историческую драму — «Эдмунд Железнобокий», в которой король отчаянно защищает Англию от вторжения датского принца Кнута. И все это с тщанием переписано с «Хроник» Холиншеда.

Грин считал себя попавшим в цель, изобретя для обоих всеми узнаваемое прозвище — Шейк-сцины — «Потрясающие сцены»^[124]. «Мастер на все руки», этот «потрясатель деревенских сцен допускает, что способен греметь белым стихом, как лучшие из вас». «Ворона-выскочка, украшенная нашими перьями». «Деревенский автор»… — разбогатеть ни с того ни с сего». «Лучшими» Грин полагал авторов, получивших университетское образование. Уилл не ввязывался в выяснения, в споры, тем более в драки, на какие были горазды его лихие критики и особенно Марло с его страстью к браваде. Он лишь посмеивался над их прытью. «В самом деле не лыком шит… кладет их на обе лопатки», — писали его друзья.

Уильяму везло не только на критиков, но и на почитателей. Книгоиздатель, поэт, редактор, романист Генри Четтл не удержался, чтобы не ответить на злобные памфлеты:

«Я столь огорчен, словно и в самом деле виноват. Я сам видел, что его умение вести себя в обществе не уступает его профессиональным качествам; кроме того, среди поклонников он славится честностью в делах, что доказывает его порядочность, и многогранным изяществом письма, подтверждающим его искусство».

В 1591 году появилась поэма Спенсера «Слезы муз», где он называет друга «Наш славный Уилли». «Наш добрый Уилл» писали о нем в письмах.

Задевали ли Уильяма нападки дипломированных соперников? Нисколько. В это время к нему пришел ошеломляющий успех. Над сплетнями и наветами его вознесла и удерживала теперь волна популярности и одобрения зрителей всех сословий. Талант, похоже, не имевший границ, склонный к непостижимым метаморфозам, добрый, легкий и веселый нрав, за который его давно ценили и любили все друзья и особенно в театральном мире, в короткое время превратили его во всеобщего любимца. «Слуги лорда Стрейнджа» играли его пьесы для Ее Величества королевы. Впервые в литературно-театральной среде драматург — человек столь низкого происхождения, можно сказать, от земли, поднялся столь высоко и был удостоен такой чести. Огромную роль в успехе Уильяма сыграла его актерская профессия, секретами которой он овладел, пройдя все ступени сценического ремесла снизу вверх. Театр, живший в его душе с малых лет, теперь в полной мере стал его жизнью.

К любым темам он обращался стремительно и уверенно. Творческая плодовитость, усердие, увлеченность, неутомимость — точно четверка верных коней мчали все дальше. Успех не вскружил ему голову. Он погрузился в эту приятную и занятную роль столь же свободно и легко, как играючи справлялся с многочисленными ролями в своих пьесах.