Читать книгу - "Вызовите акушерку. Прощание с Ист-Эндом - Дженнифер Уорф"

Когда Чамми вернулась, мы увидели, что она раскраснелась.

– Ну? – хором спросили мы.

– Он пригласил меня на свидание!

– Ну разумеется, а ты чего ждала?

– Ничего.

– Ничего?

– Конечно.

– А зачем он сюда пришёл, по-твоему? Нарядился в новый костюм и лучший галстук.

– Правда? Я не заметила.

– Ну да. Все видели.

– Но почему? Я не понимаю.

– Потому что ты ему нравишься.

– Быть того не может. Во всяком случае, не в этом смысле. Я же не хорошенькая. Даже не симпатичная. Я слишком большая и неловкая. У меня чересчур большие ноги. Я всё время падаю и вечно говорю глупости. Матушка отказывалась брать меня с собой. Говорит, что я уже вышла в тираж.

– Значит, твоя матушка – дура набитая.

В войну Дэвид участвовал в битве за Арнем. Он служил в воздушно-десантных войсках, которые выполняли роль ударных. Осенью 1944 года тридцать тысяч человек переправились в тыл врага, чтобы захватить мосты, пересекающие реки или каналы на границе Германии и Нидерландов. В то же время британские танки и пехота мобилизовались, чтобы прорваться из Нормандии и поддержать воздушные войска. Но всё пошло не по плану, и воздушные войска оказались отрезанными на вражеской территории без какой-либо поддержки. Дэвид был одним из немногих счастливцев, которым удалось выжить. Измождённые, грязные и полуживые из-за голода десантники добрались по лесу до территории, занятой британцами и американцами. Он воевал всего два года, со своих восемнадцати до двадцати лет, но этот опыт оставил неизгладимый след в его душе – и шрам на лице.

После войны он не мог устроиться в гражданской жизни. До призыва у него практически не было времени подумать, чем бы он хотел заняться, а после постоянных опасностей и переживаний домашняя жизнь казалась довольно серой. Он пытался вкалывать на фабрике, разносил молоко, работал в пабе и гараже, но всё это не приносило ему радости. Мать беспокоилась, а отец терял терпение:

– Все эти прыжки со службы на службу никуда тебя не приведут! Надо остепениться. Тебе нужна нормальная работа с надёжным доходом.

Дэвид втайне думал, что лучше уж умереть, чем терпеть нормальную работу с надёжным доходом, и снова шёл увольняться.

Он всегда был тихим мальчиком и много читал. Учился он средне, потому что школьные предметы казались ему не особо интересными. Но он жадно поглощал книги, и юный ум наслаждался рассказами о дальних странах с причудливыми названиями. Ему хотелось увидеть всё, изучить культуру чужеземцев, узнать, чем они живут. В армии он получил возможность уехать из дома, но ужасы войны вдребезги разбили многие его романтические устремления.

Но мирная жизнь ему тоже была не по нраву, а новая работа помощником в скобяной лавке оказалась хуже предыдущих.

– Держись за место, мальчик мой, – твердил отец, – тебе надо научиться постоянству. Вот я в твоём возрасте…

Но Дэвид уже не был мальчиком. Ему исполнилось двадцать пять, и война повлияла на него больше, чем он сам – или кто-либо вокруг – это осознавал. Один из старших коллег, который прошёл ещё через Первую мировую войну, сумел ему помочь. Как-то раз они сидели на задворках и обедали, и Дэвид в этот день, видимо, выглядел хуже обычного. Они разговорились и делились впечатлениями от пережитого. Дэвид рассказал об опасном броске через лес после Арнема, и его коллега заметил:

– Странно, что воспоминания о подобных временах могут оказаться чуть ли не лучшими в жизни. Восторг, адреналин, опасность, постоянная неуверенность – мы жили на полную катушку. Нельзя тебе тут оставаться – взвешивать гвозди да точить стамески. Тебе нужно что-нибудь поинтереснее, а не то у тебя крыша поедет. Не хочешь пойти в полицейские? Городская полиция ищет добровольцев.

В двадцать семь лет Дэвид поступил в Полицейский колледж, и это было лучшее, что могло с ним случиться. Он оставил дом, беспокойную мать и брюзжащего отца и поселился в общежитии вместе с другими молодыми мужчинами, пережившими войну. Учёба оказалась куда тяжелее, чем он предполагал. Они часами слушали лекции о всех аспектах преступлений, включая нападения, поджоги, подделки, подкуп, нарушения правил дорожного движения, вождение в нетрезвом виде, изнасилования, содомию, скотоложество и многое, многое другое. Ему пришлось изучить закон об азартных играх, лотереях и пари, закон о лицензировании, закон о проституции и множество других. Голова его кружилась от попыток упорядочить знания. Но равнодушный школьник, который не интересовался уроками, превратился в мужчину, который видел смысл во всех занятиях и отлично сдал экзамены. Затем Дэвиду предстояло преодолеть два испытательных года, во время которых он работал в паре с другим констеблем на выделенном им участке. Уличная жизнь оказалась ещё интереснее, чем обучение в колледже. Это был тяжёлый период, но Дэвид наслаждался поставленной перед ним задачей и твёрдо решил дослужиться до сержанта, а потом и до инспектора. Конечной его целью был пост главного инспектора.

Родители были в восторге. Отец со смешком заметил, что теперь у него не только нормальная работа, но и надёжный доход. Мать мечтала о внуках и робко намекала на то, что ему не помешала бы «какая-нибудь хорошая девушка».

Но с девушками ему не везло так же, как до этого с работой. Он был тихим, довольно застенчивым и стеснялся шрама на лице. «Да кому я нужен», – думал он. Кроме того, после нескольких неудачных романов он решил, что все девушки – глупенькие эгоистки. Его не интересовали их занятия, а их ничуть не трогали его устремления. Несколько женщин-полицейских казались ему привлекательными, но все они были либо замужем, либо встречались с другими молодыми людьми. Ему хотелось встретить ту, которая будет думать о чём-то помимо маникюра и причёски. Одна девушка как-то спросила его кокетливо, нравится ли ему, как она выщипала брови. Он был ошеломлён. Брови? Да он их и не замечал никогда. Бедняжка обиделась и устроила скандал. Он не разозлился и не разочаровался, просто лишний раз увидел в этом подтверждение, что женщины по природе своей пусты и ждать от них нечего.

Так было до того, как он увидел ковыляющую по набережной Чамми. Они уже встречались раньше, и он с улыбкой вспоминал, как она сбила его на велосипеде и рухнула сама. Это была высокая, сильная девушка, но когда она с трудом плелась вдоль причала, было заметно, что она с трудом несёт свою сумку. Он инстинктивно захотел помочь. Услышав невероятный рассказ дежурного о том, как эта девушка взобралась по верёвочной лестнице, чтобы осмотреть женщину на корабле, он не знал, что и думать. В тот момент он ничего не знал о ребёнке или об опасностях, сопровождавших роды. Он просто подумал: вот она совершенно другая, её волнует не только внешность. Посадив девушку в такси, Дэвид твёрдо решил увидеть её снова.

После его первого визита мы пришли в восторженное возбуждение. Даже монахини щебетали вместе с нами. Такого не ожидал никто. Вечером накануне первого свидания на Чамми обрушился шквал непрошенных советов и бесполезной помощи. Для начала надо было решить, что надеть. Она вытащила из шкафа несколько довольно унылых нарядов.