Читать книгу - "Дорога-Мандала - Масако Бандо"

— Да уж, Охаре приходилось нелегко. Но сколько родные ни уговаривали его, он отказывался переезжать. — Такатоми Ёсикадзу вздохнул, сложив руки на коленях.

Из больницы города Оояма они позвонили ему по телефону, указанному в найденной в доме Охара Мандзабуро новогодней открытке. К счастью, он оказался дома и тут же примчался в больницу. Это был мужчина лет шестидесяти, коренастый и крепкий, в коричневом джемпере и спортивных туфлях, вылитый фермер.

Охара, которому оказали медицинскую помощь, лежал на больничной койке. Ему вкололи успокоительное, и он спал. Врач сказал, что ему придётся провести в больнице около недели. Охару определили в шестиместную палату, на кровать у окна. В палате лежали мужчина с забинтованной и подвешенной на растяжках ногой, пожилая женщина, дремавшая закрыв глаза, мальчик с электронной приставкой в руках, не замечавший ничего вокруг. Никто в палате не мог самостоятельно передвигаться, соседняя с Охарой кровать пустовала. Было как раз время посещений, и поэтому Сидзука, Михару и отец Михару, Ёситака, сев в кружок рядом с кроватью Охары, непринуждённо беседовали с Такатоми.

— Господин Такатоми, как вы познакомились с Охарой? — спросила Михару. Её повреждённая ударом палки шея была забинтована. Такатоми присел на край постели и взглянул на спавшего, приоткрыв рот, Охару.

— Мы с ним дальние родственники. Мой дед помогал их деревне осваивать новь. После войны он сдал бывшим солдатам горный склон всё равно что задаром. Согласно земельной реформе Макартура, «отсутствующие помещики» теряли свои земли, которые переходили к арендаторам. И освоенные земли перешли в собственность проживавших на них бывших солдат. Дедушка, которого подвела доброта, подал жалобу, но в конце концов ему пришлось отступиться.

— Да, а теперь это совершенно заброшенная деревня, — сказал Ёситака. После нападения Охары губы у него были разбиты, и говорил он очень медленно.

— В конце пятидесятых повсюду стали сооружать дамбы, и многие деревни были затоплены. Это и стало предвестием нынешнего запустения. С той поры начался исход из деревень. Тогда-то и деревню поселенцев стали покидать семьи. Ведь эти люди пришли из Токио, туда они и вернулись, воспользовавшись своими родственными связями в районе Канто. И только один Охара остался до самого конца.

— Наверное, он был очень привязан к этой деревне, — сочувственно сказал Ёситака. На лице Такатоми отразилась сложная гамма чувств.

— Нет, тут дело не в привязанности… На самом деле он уже не мог перебраться на новое место. Нрава он упрямого и раздражительного, когда люди стали покидать деревню, он жестоко поносил своих старых товарищей. Даже сын с дочерью не могли с ним ужиться и, повзрослев, буквально сбежали из дому. Когда умерла заботившаяся о нём жена, он остался один, и некому стало за ним приглядеть. Отключили электричество, потом водопровод, и он зажил совершенно первобытной жизнью. С того времени рассудок стал изменять ему. Стали доходить разные слухи: то он, размахивая дубинкой, погнался за городским социальным работником, то накричал на почтальона — зачем, мол, пришёл. И вот до чего дошло…

Слушая Такатоми, Сидзука разволновалась. То, что они нашли в доме Охары тетрадь с реестром, доказывает, что Асафуми заходил к нему. Прежде чем покинуть дом Охары, они вместе с Михару и Ёситакой перерыли весь дом, но не нашли никаких следов Асафуми. Тем не менее нельзя было исключить возможность того, что Асафуми подвергся нападению Охары. Сидзука посмотрела на храпевшего старика, чья голова торчала из-под простыни. Его веки подёргивались, в паузах между всхрапываниями он шевелил губами. Ей захотелось растормошить его и выпытать, что же он сделал с Асафуми.