Читать книгу - "Аня Каренина - Лилия Ким"

— Да ты что! Сама решила проституткой быть?!

— А что такого? — возмущённо ответила ей волонтёрка сексуального фронта. — Лучше уж за деньги и за границей, где тебе жильё и кормёжку обеспечат, чем тут — бесплатно с нашими нищими козлами. Ты-то сама как здесь оказалась?

— Меня Левин привёл, — в голосе прозвучала даже какая-то гордость.

— А чего пошла?

— Да тоже, знаешь… — Пауза. — Подумала, поживу за границей нормально. Денег, может, заработаю, потом вернусь. Тут никто ничего знать не знает. Выйду замуж, детей рожу. Буду как все. Пока молодая, знаешь, погулять ещё хочется.

— А!.. — послышался плеск. — Может, тебе ещё и нравится?

— Самой-то! — опять плеск.

Потом тишина. Каренину показалось, что он отчётливо услышал звук поцелуя.

— А что ты потом будешь делать? — вдруг спросила та, которую привёл Левин.

— Когда?

— Ну типа когда состаришься…

— Вены себе вскрою, — неожиданно серьёзно ответила вторая. — А ты?

— Что?

— Что ты будешь потом делать, если замуж не выйдешь?

Тишина.

— Я, наверное, тоже… — голос задрожал. — Только у меня вены вскрыть духу не хватит. Я бы лучше таблетками… Засыпаешь просто, и всё.

Каренин протянул было руку, чтобы открыть дверь ванной, но что-то его остановило. Он стремительно покинул номер, словно спасая свою злобу, стремясь сохранить её яростной и беспощадной.

[+++]

Войдя в номер «205», Каренин зажал нос — кошмарный перегар наполнял небольшое убогое помещение.

— Чёрт! Итальянцы меня пошлют на фиг с этой алкашкой!

Аня спала на кровати лицом вниз, раздвинув ноги. Каренин долго разглядывал её зад и внезапно дико возбудился, ему захотелось взять и отодрать эту дрянь так, чтобы она потом месяц ходить не могла.

Он сдёрнул с лежащей Карениной колготки вместе трусами. Она замычала и начала просыпаться, но было уже поздно. Алексей Иванович уже влез между её ногами и резко воткнул свой разгорячённый многочасовой яростью член в её влагалище.

— А-а! — Каренина закричала, но Каренин быстро закрыл ей ладонью рот. Она продолжала что-то дико мычать и биться.

— Что ты дёргаешься, сука?! — Алексей Иванович стукнул свободной рукой Аню по голове. — Лежи смирно!

— Папа!!! — Карениной удалось вывернуться из-под ладони, зажимавшей ей рот.

— Папа? Ты папу зовёшь?! Да твой отец, будь он настоящий мужик, взял бы да отстрелил тебе башку, твою мать!

Сознание Карениной отключилось — Алексей Иванович истязал неподвижное обмякшее тело…

Каренин кончил и слез с кровати, брезгливо глядя на лежащую без чувств Аню.

— Сдохла ты, что ли, от счастья, сука? — он пихнул лежащую без движения девушку. — Сознание потеряла от удовольствия! Обкончалась, шлюха?

Потом сел, тяжело вздохнул. Тут взгляд его упал на стоящую в углу сумку.

— Посмотрим, кто твой несчастный папаша, — с этими словами Алексей Иванович вытряхнул всё содержимое Аниной сумки на пол. — Так… свидетельство о рождении…

[+++]

Аня очнулась на той же самой кровати. Вокруг неё суетились какие-то девки со скорбными лицами.

— О! Смотрите — вроде пришла в себя! — крикнула одна рыжая, грудастая остальным девицам.

— Слушай, мы всё знаем, — высокая блондинка с лошадиным лицом склонилась над ней и печально заглянула Ане в глаза. — Просто ужас… Мы решили тебя спрятать, пока никто ничего не узнал, а завтра выйдешь отсюда тихонечко… Идти можешь?

Каренина попыталась пошевелиться… Ещё раз…

— Ноги… — прошептала она еле слышно.

— Что?

— Ноги, — громче прошептала Аня.

— Не чувствуешь ног?! Девочки, может, у неё с позвоночником что? — блондинка тревожно оглядела присутствующих.

— Ноги! — завопила Аня, колотя руками по кровати. — Ноги!! Ноги!!! Ноги!!!! Поезд!!!! Остановите!!! — широко раскрытые глаза, казалось, вот-вот вылетят из орбит, сосуды полопались, изо рта потекла слюна. Всё тело будто подбросило вверх, а потом оно плашмя, нелепо и грузно грохнулось на кровать, несколько раз дёрнулось в судороге и замерло.

Каренина провалилась в черноту. Впереди виделся только бесконечный, безвыходный тоннель. И нельзя было определить ни его начала, ни его конца, ни направление движения, ни даже наличие самого движения. Полная, абсолютная, переваривающая Аню Каренину чернота.