Читать книгу - "Просто слушай - Сара Дессен"

— Хорошо. Я хотела… — Сердце забилось быстро-быстро, и начало тошнить. Обычно тут я трусила и останавливалась. — Хотела поговорить о нем. — Я протянула Оуэну диск. Голос у меня дрожал, поэтому я откашлялась. — Он должен был произвести на меня неизгладимое впечатление, помнишь?

Оуэн настороженно взглянул на диск и ответил:

— С трудом.

— Я послушала его вчера вечером. Но я должна знать наверняка, что поняла его правильно. То есть поняла правильно то, что ты хотел до меня донести.

— В смысле? — переспросил Оуэн.

— Я понимаю, конечно, интерпретировать его можно по-разному. — Голос мой наконец-то окреп. Вот она, сила музыки! — Но все же хотелось бы убедиться, что я его поняла правильно.

Мы молча смотрели друг на друга, и я заставила себя не отводить взгляд. Оуэн взял диск, взглянул на обложку, затем перевернул его:

— Тут нет списка песен.

— Ты что, не помнишь, что записал? — спросила я.

— Это было давно. — Оуэн взглянул на меня недовольно. — И я записал тебе много дисков.

— Десять, — уточнила я. — И я их все прослушала.

— Правда?

Я кивнула:

— Да. Ты сказал, что хочешь, чтобы я обязательно вначале прослушала все диски и только потом включила этот.

— Ага. То есть теперь тебя волнуют мои желания?

На улице Ролли и Кларк уселись в машину и выехали с парковки. Ролли что-то рассказывал, а Кларк смеялась и мотала головой.

— Меня всегда они волновали.

— Да ну? А по тому, как ты последние два месяца меня избегала, и не скажешь. — Он нажал кнопку на пульте и вставил в проигрыватель диск.

— Я думала, ты как раз не хочешь со мной общаться.

— С чего ты взяла? — спросил Оуэн, прибавляя звук.

Я нервно сглотнула:

— Так ведь это ты выскочил из машины и ушел. Это ты со мной порвал.

— А ты бросила меня одного в клубе и даже не объяснила почему, — парировал Оуэн, повышая голос. Он снова покрутил регулятор звука. — Само собой, я разозлился.

— Так вот и я о том же! — сказала я. Кабину заполнило шипение пустого диска. — Ты разозлился, потому что я тебя подвела. Я оказалась не такой, какой ты меня себе представлял…

— …и поэтому ты просто-напросто сбежала, — закончил за меня Оуэн, еще больше прибавляя звук. Шипение стало еще громче. — Исчезла из моей жизни. Хватило одной ссоры!

— А что мне было делать? — спросила я.

— Например, рассказать, что происходит, — сказал он. — Да вообще хоть что-нибудь сказать! Только не молчать! Поверь, я бы пережил.

— Так же, как ты пережил мое молчание? Ты взбесился!

— И что с того? Имел право. — Оуэн снова взглянул на пульт. — Люди иногда злятся, Аннабель, и это вовсе не конец света.

— То есть я должна была объяснить тебе, что происходит, ты бы разозлился, но потом, возможно, успокоился…

— Не возможно, а точно.

— …или нет, — я взглянула на него разозленно, — может быть, все бы изменилось.

— А так что, все осталось по-прежнему, что ли? Скажи ты мне, в чем дело, мы бы могли что-нибудь придумать! А так — ни решения, ничего. Все повисло в воздухе! Ты этого хотела? Чтобы, вместо того чтобы немного позлиться, я свалил навсегда?

До меня постепенно доходил смысл его слов.

— Да нет! Мне и в голову не пришло, что ты бы только немного позлился.

— А как еще? — Оуэн взглянул на микрофон наверху. Шипение стало еще громче. — Что бы у тебя ни произошло, я бы пережил. Надо было просто честно обо всем мне рассказать.

— Это не так просто.

— Серьезно? А избегать друг друга, не разговаривать? Вести себя так, как будто мы никогда не дружили? По-твоему, это просто? По-моему, не очень. Ненавижу притворство.

Тут у меня снова дал знать о себе желудок. Но это была не привычная тошнота, а какое-то медленное бурление.

— Я тоже, но…

— Если твоя тайна настолько велика, что ради нее ты решилась на такие жертвы, — Оуэн махнул рукой, указывая на студию, микрофон и нас посередине, — то ее явно нельзя держать в себе! Ты ведь знаешь.

— Нет, Оуэн, — возразила я, — это ты знаешь. Потому что тебя не пугает ни твоя злость, ни чужая. Ты прошел курс, а теперь применяешь на практике все свои фразочки, всегда говоришь правду и никогда ни о чем не жалеешь…

— Вовсе нет!

— Но я другая! — Я покраснела. — Совсем.

— Тогда какая, Аннабель? — спросил Оуэн. — Врушка, как ты призналась мне в день нашего знакомства? Брось! Это уж точно была самая настоящая ложь.

Я молча на него смотрела. У меня тряслись руки.

— Если бы ты действительно всегда врала, ты бы мне и тогда соврала, — сказал Оуэн, снова посмотрев на монитор. Шипение стало еще громче. — Вела бы себя, как будто ничего не случилось. Но ты поступила по-другому.

— Да, — ответила я.

— И не говори, что мне очень легко живется. Последние два месяца были ужасными! Ведь я даже не знал, что с тобой происходит. Что случилось, Аннабель? Что такого страшного, что ты даже мне сказать не можешь?

Я слышала, как бьется мое сердце, как пульсирует в венах кровь. Оуэн снова прибавил звук, шипение стало еще громче, и тут до меня неожиданно дошло. Так вот что со мной происходит! Я злюсь!

И злюсь по-настоящему! На Оуэна — за его обвинения. На себя — за то, что только сейчас решилась ответить. За то, что молчала столько времени. Ведь у меня уже давно появилось это чувство, но я считала, что нервничаю или боюсь. Но ошибалась.

— Ты не понимаешь, — сказала я Оуэну.

— Тогда объясни мне. Может, пойму. — Он пододвинул ко мне свободный стул и воскликнул: — И что, черт возьми, случилось с диском? Куда делась музыка? Ничего не слышно.

— То есть? — удивилась я.

Оуэн понажимал на кнопки и еле слышно выругался.

— На нем ничего нет! Он пуст!

— А разве не в этом вся суть?

— Какая еще суть? — спросил Оуэн.

«Бог ты мой!» — я опустилась на стул. А я-то думала, что Оуэн задумал что-то глубокое, мудрое, а это, оказывается… просто ошибка. Диск неисправен! Я ошиблась! Кругом!

Или нет.

Неожиданно звуки стали слишком громкими: голос Оуэна, удары моего сердца, шипение… Я закрыла глаза, пытаясь мысленно вернуться в свою комнату, где я так отчетливо слышала то, что пыталась очень долго заставить замолчать.

«Тсс, Аннабель, — раздался голос. Но на этот раз он прозвучал по-другому, знакомо. — Это ж я».

Оуэн убрал звук, и шипение прекратилось. Иногда такое случается с каждым человеком: мир затихает и слышно становится только собственное сердце. Нужно научиться распознавать его голос, а то никогда не поймешь, что оно говорит.