Читать книгу - "Мужские разговоры за жизнь - Дмитрий Пучков"

— Твои восторги пидарасами понятны. Непонятно, почему ты, такой продвинутый и равнодушный, не восторгаешься гением Сталина и Берии?

— Ты, как мне из подвала видно, патриотическое воспитание здесь проводишь, я прав?

— Нет, тебе херово из подавала видно. А то, что видно, ты понять не можешь.

— И по хую мороз, что в доброй половине нормальных, советских, патриотических фильмов саундтрек на песнях Окуджавы?

— Самое главное — это лживой гниде по хую. А я только с изумлением наблюдаю.

— Ну и Ахмадулина просто вспомнила чувство, не жалеет до сих пор этот самолетик, нет, просто чувство осталось. Ведь в детстве даже бешеные собаки кажутся хорошими. Помните детство, там даже враги были какие-то игрушечные.

— Дорогой. Ты, если малолетний и дурак, попроси старших объяснить, в чем дело и о чем речь. Это существо, о котором ты ведешь речь, родилось и выросло в СССР. На этот СССР в прошлом веке напали немцы, которые физически уничтожали население страны, угоняли в рабство. Тебе этого не понять, но любой советский человек, услышавший группу «Раммштайн», впадает в тихое охуение. Ибо там свирепо орут оккупанты и убийцы, живодеры и страшные твари, которые пришли нас убивать. Это, дорогой, на уровне подсознания лежит, немец — это смерть, немецкий язык — это язык убийц и поработителей. И если это в голове некоего советского человека не отложилось — это мутант. О чем, собственно, и речь.

— Я не хочу говорить, что Ахмадулина хорошая, нет, но давайте обсуждать человека не на основе комментариев кого-то, а на основе слов и дел этого человека.

— Ты дурак?

— Да все проще. Гуманитариями становятся, как правило, экстраверты, их хлебом не корми — дай рассказать другим о своем внутреннем мире и о том, как там в этом мире все непросто. Закономерное развитие такого подхода — найти у себя внутри какое-нибудь говно, вытащить его наружу и начать старательно размазывать. Отсюда и результат.

— Чтение стиха Ахмадулиной, которой мерещатся самолеты в щелях, вызвало острое желание оказать медицинскую помощь. А вообще вот что скажу. Не так давно были СМИ, в которые пробирались только Творцы. Оттуда они эксклюзивно вещали, их поддерживала власть, и через это они имели серьезный общественный вес. Это зачастую несмотря на несомую ахинею. Ну а теперь все, СМИ пришел конец. Нет цензуры, и каждый Творец может рассказать, о чем он думает на самом деле. Собственно, вот и результат: полное отсутствие какого бы то ни было уважения, ибо причин для уважения нет.

— А что ты думаешь по поводу давней уже беседы Путина со Шредером, в которой Путин заявил об историческом примирении между русским и немецким народами?

— Думаю, наши народы помирились.

— Насчет восторгов по поводу гения Сталина и Берии сказано, конечно, не мне, но все-таки — насколько искренними должны быть восторги? А также — в каком объеме и стиле их следует проявлять?

— Вопрос риторический. Любой подросток «с широкими взглядами», которого не интересует, был ли подонком автор и имеет ли это какое-то значение, при мысли о Сталине цепенеет.

— Насчет восторгов мне было сказано. Начну с Берии: ничего против не имею. Я ведь технарь, математик. А ЛПБ, как ни крути, организатор создания одной из самых сильных физических школ. Вся атомная наука и космос в СССР так или иначе построены благодаря организаторским способностям Лаврентия. Сталин. Тут сложнее. Я уже писал, что лет до 15 рос под портретом вождя. Дело в том, что мой дед был завкафедрой «Теории стрельбы наземной артиллерии» в Военной академии им. Дзержинского (ныне — им. Петра I). И был куратором курса, на котором учился Яков Джугашвили. Дед отвозил курс на фронт. Яков часто бывал в доме, мне бабушка и тетка рассказывали, отца моего тогда еще на свете не было. Дед был правовернейшим коммунистом, и никакие репрессии не тронули семью никаким боком. А потом я немножко повзрослел. И кумир Виссарионыча как-то потускнел. Величия и гения Сталина я никак не оспариваю, но все же он был кровавым тираном! И ты, Дмитрий, тоже так его характеризовал…

— Это характерно для детей элиты. Вы первые страну и народ продаете, в этом ваша сущность.

— Это не к «слезинке младенца», а к основному противоречию либералов и государственников: противоречию между коллективным и личным.

— В последнее время правильнее говорить о слезинке пидораса.

— Не дороговато было заплачено за величие СССР? Величие вообще стоит такой оплаты? За достижение коллективных целей обычно платят личными трагедиями, а зачем?

— Ну, если ты за всю жизнь не понял — почему и зачем, как я объясню?

— Так или иначе, но именно этот аспект обсуждений на «Тупичке» мне очень интересен.

— Обсуждай, вроде никто не мешает.

— Если советский интеллигент узнает, что такое внутрипартийная борьба в те времена, — ему конец.

— Плюс надо рассказать, что из себя представлял пламенный революционер-интеллигент с опытом конспиративной работы и ликвидации провокаторов.

— Дмитрий, не подскажешь, где можно ознакомиться с предметом конкретнее?

— Не знаю.

— Или же достаточно изучить биографию Ленина/Сталина/Троцкого и общая картина станет ясна?

— И. В. Сталин принимал участие в разбойных нападениях на банки. Осмелюсь заметить, когда про такого гражданина говорят «недоучившийся семинарист» — это даже не смешно. Ну и следует понимать, что те, кто в это дело серьезно погружен, они люди умные, жестокие и безжалостные. Все эти вопли о «жертвах революции» — крокодиловы слезы, не замочили бы их, они сами замочили бы других.

— Прошу простить, Дмитрий Юрьевич, я внимательно прочел и мессидж понял. Но все это мне ясно было априори. Я не собираюсь никого критиковать, не собираюсь принимать никаких точек зрения, кроме своей собственной. Повторяю: я не хочу никого обижать — ни хозяина сайта, ни присутствующих. Вопрос-то был простой: зачем? Не почему… Зачем вам, работяге, умнице, эрудиту, во все это лезть? Или уж иначе стало просто невозможно?

— Во-первых, смешно. Во-вторых, промолчи — и Сата восторжествует.

— В свете всего, что тут говорили про интеллигентов, хочу поинтересоваться, что камрады думают о Шевчуке.

— Я тебе могу сказать ровно одно. Поешь песни — пой. Не надо ни о чем говорить.

— Дмитрий, извините, не совсем понял смысл сказанного. Туплю чего-то.

— Певец поет песни. И лучше всего ему говорить только о творчестве, причем не в социальном плане. Особенно если он пьющий или наркоман — не надо говоритьпро всякое. Так и тут.

— Дим Юрич, хоть твоя сабля и востра, не могу не заступиться за любимого исполнителя. Есть у меня в фильмотеке его документальный сериал «Времена» про группу ДДТ.