Читать книгу - "Бумеранг судьбы - Татьяна де Ронэ"

Когда умру, любовь моя,

Не пой мне грустных песен.

Не надо роз, ни горьких слез, ни тени кипарисов.

Пускай зеленую траву

Дождь и роса питают.

Захочешь – вспомни обо мне, а нет – так позабудь.

Ее голос разносится по всему вагону, в котором вдруг стало очень тихо, и перекрывает непонятного происхождения скрип, Доносящийся с улицы. Стихотворение берет за душу, такое простое и красивое, и почему-то оно вселяет в меня надежду. Когда Синтия умолкает, отовсюду слышатся слова благодарности. Симпатичная соседка по купе плачет.

– Спасибо, – говорю я.

– Очень рада, что вам понравилось. Думаю, это удачный выбор.

Девушка робко подсаживается поближе к Синтии. Она интересуется, чьи это стихи, и записывает полученные сведения в свой блокнот. Я приглашаю ее присоединиться к нашей компании, и она с удовольствием соглашается. Она спрашивает не сочли ли мы ее слишком грубой, когда она назвала придурком того типа в черном.

Синтия кашляет и смеется одновременно.

– Слишком грубой? Дорогая, вы были великолепны.

Девушка улыбается. Она очень, очень привлекательна. У нее прекрасная фигура – высокая грудь едва угадывается под просторным свитером, длинные ноги, узкие бедра, упругие округлые ягодицы подчеркнуты джинсами «Levi's».

– Не знаю, как вы, но я все время думаю о том, что произошло, – тихо говорит она. – Я чувствую себя почти что виноватой, как если бы сама, своими руками убила эту несчастную.

– Ну, это уж чересчур!

– Я ничего не могу с собой поделать. У меня словно ком в горле, – вздрогнув, продолжает она. – А еще я думаю о машинисте… Представляете, что он пережил? Эти скоростные поезда невозможно остановить вовремя. И о семье погибшей… Я слышала, что это женщина. Интересно, уже выяснили, кто она? Может, никто еще и не знает… Те, кто ее любил, не знают, что их мать, сестра, дочь, жена – кем бы она им ни приходилась! – умерла. Мне кажется, ужасней ничего и быть не может. – Девушка снова тихонько плачет. – Мне очень хочется сойти с этого проклятого поезда. Если бы можно было сделать так, чтобы этого не случилось!

Синтия берет ее за руку. Я не осмеливаюсь – не хочу, чтобы это очаровательное создание подумало, будто я воспользовался ситуацией.

– Мы чувствуем то же самое, – успокаивает ее Синтия. – То, что сегодня произошло, – ужасное несчастье. Ужасное… Как тут не расстроиться?

– Но этот тип… Этот тип все время жалуется, что он опаздывает, – рыдает девушка. – И не он один такой. Я слышала, и другие так говорят.

У меня в ушах тоже до сих пор стоит этот звук, с которым поезд натолкнулся на препятствие. Но я не говорю об этом девушке, потому что ее ошеломляющая красота сильнее всех ужасов смерти. Сегодня вечером я как никогда ощущаю близкое присутствие смерти. Ни разу в жизни она не представала передо мной так ясно. Она здесь, с легким шорохом вьется вокруг меня, словно ночная бабочка. Окна моей квартиры, выходящие на кладбище… Полин… Внутренности, разбросанные по дороге… Красное пальто моей матери на полу в маленькой гостиной… Бланш… Раковая опухоль отца… Прекрасные руки Анжель, прикасающиеся к трупам… И безликая женщина, которая, отчаявшись, ждет под дождем приближения поезда.

Я рад, так рад, что чувствую себя сейчас обычным мужчиной, который даже перед лицом смерти не заливается слезами, а думает о том, что неплохо было бы потискать грудь этой прекрасной юной незнакомки.