Читать книгу - "Жажда жить - Джон О'Хара"

— И я способен на то, что им под силу. Испытайте меня как-нибудь. — Бэннон вышел из машины, захлопнул дверь, но задержал ладонь на крыше машины, а ногу на ступеньке. Он уже приготовился продолжить разговор, когда Грейс внезапно оторвала ногу со сцепления, нажала на акселератор, и автомобиль рванул вперед, задев по дороге крылом ногу Бэннона. Он шмякнулся в канаву и первым делом попытался понять, не заметил ли кто случившегося с ним конфуза. Но прохожие, казалось, были заняты собой. Бэннон вскочил на ноги, отряхнулся и только тут увидел в окне вестибюля второго этажа гостиницы Генри. Роджер выдавил из себя улыбку, но тот просто вынул трубку изо рта и сплюнул в высокую медную плевательницу.

Конечно, Генри носил очки с толстыми стеклами и мог ничего не заметить, но Роджер не питал иллюзий на этот счет. Он дошел до спортивного клуба, там направился в раздевалку, переоделся в спортивный костюм и час играл в волейбол. Подачи у него получались сегодня сильными и быстрыми, а галсы сокрушительными. После волейбола Роджер поплавал и присоединился в баре к Майлзу Бринкерхоффу. Тот был один, что радовало.

— Что пьешь? — осведомился Роджер.

— Виски. Единственное мое утешение, когда все идет не так, а друг в беде. Ну и когда есть повод что-то отметить.

— И как сегодня?

— Сегодня? Сегодня просто глоток виски, чтобы лучше думалось, что́ бы поесть. А в чем, собственно, дело? Я на твоих глазах, должно быть, тысячу галлонов этого зелья выпил, и ты никогда ни о чем не спрашивал. Хочешь попробовать?

— Гарри, налей мне того же, что мистеру Бринкерхоффу.

Официант удивленно заморгал, но повиновался.

— Зубы болят?

— Хуже.

— Трипперок? В таком случае выпивка — худшее лекарство.

— Да откуда, если я весь месяц на диете.

— А может, какая-нибудь горячая штучка отказала?

— В самую точку, заслужил сигару, — вздохнул Роджер.

— В таком случае, перед тем как выпить, реши, хочешь ли ты напиться.

— Пожалуй, да, впервые с тех пор, как мы побили ребят из Лихая и я принес решающее очко.

— Что ж, если позволишь, старый дядюшка Майлз даст тебе добрый совет. Если ты действительно решил напиться, отговаривать не буду, но как большой знаток этого дела настоятельно рекомендую наполовину разбавлять водой, иначе и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься под столом. Это «Маунт-Вернон», виски хорошее, и много не надо. Я не из тех, кто разбавляет виски, и все же послушай моего совета, Роджер. Я упражняюсь, поднимая бокалы, ты — иначе, и, поверь, от пинты этого нектара ты получишь не больше удовольствия, чем я от волейбола. У меня хватает ума держаться подальше от волейбольной площадки. Разбавляй. Наполовину.

— Подумаю, — сказал Роджер. Он залпом выпил виски, слегка передернулся, запил водой, негромко бросил официанту: «Повтори», и Майлзу: «Следующий — напополам с водой».

— Да поможет Бог бедным матросам в такую ночь, как нынешняя, — сказал Майлз. — Какие-нибудь другие планы, кроме пьянки, есть?

— He-а. Впрочем, кое-что мне хотелось бы сделать. Дойти до клуба и вытащить на улицу компанию.

— Всю?

— Любых двоих. Любых троих, — поправился Роджер.

— Да, у меня тоже часто возникало такое желание, только тащиться больно уж далеко. Никого конкретно? Любых двоих или троих?

— Точно.

— Ну, не знаю, — покачал головой Майлз. — Лучше бы ты сосредоточился на ком-нибудь одном, кто тебе насолил. Тогда бы тебя поняли. А так вваливаться и налетать на первых попавшихся — ведь потом, глядишь, вдруг придется иметь, — нет, вряд ли это хорошее начало для молодого человека, который только начинает свой путь в бизнесе. Во всяком случае, не в этом городе. Знаешь, эти аристократы могут подмигнуть в банке, кому дать кредит, кому не дать. Потом запросто могут подгадить с лицензией на строительство. Тем более что ты подумываешь о расширении строительства загородных домов, а, если не ошибаюсь, эти ребята тоже роют в том же направлении. Так кто тебе особенно насолил?

— Да все эти сволочи.

— Ты у нас, смотрю, социалист. Твой старик, случаем, не был… не разделял социалистических симпатий?

— Он был полоумный, язык что помело. Только и знал, что болтать. Послушать его, так сам с ума спятишь. Нет, ни одной из его дурацких идей я не унаследовал. И вообще тут другое. Вот какая история со мной нынче приключилась. — И Роджер относительно связно изложил события минувшего дня.

— Уф-ф, — выдохнул Майлз. — Грейс Колдуэлл. Что ж, не могу винить тебя в том, что тебе захотелось ее слегка поиметь. Классная девчонка. Помню, как видел ее еще совсем маленькой, на пони, и уже тогда думал, что хорошо бы, когда подрастет лет, скажем, до пятнадцати — не больше, — засадить ей. Ты первый раз запал на нее?

— Ну, видел как-то в машине, потом на улице обратил внимание, но ничего особенного. А вчера и сегодня оказался совсем рядом. Ты-то на расстоянии был, а как приблизишься… да к тому же она давно уже женщина, и никто не убедит меня, что дома она получает все, что ей требуется. Этот Тейт, он слишком уж джентльмен.

— Не знаю, Роджер. Мне приходилось выпивать с этими джентльменами, когда у них была лодочная станция ниже по реке, ее брат — один из хозяев. И знаешь, по этой части они ничем не хуже мастеров по котлам или кузнецов. Мышцы — это еще не все. Главное, как ты распоряжаешься тем, что тебе дала природа… Я думаю, ты поступаешь разумно.

— То есть?

— Надо напиться, потом взять двух шлюшек и забыть обо всем. Завтра тебе будет так плохо, что все вылетит из головы и тебе дела до нее не будет.

— Легко сказать.

— Тут и моя вина есть, — продолжал Майлз. — Последний месяц у тебя по горло дел с моим домом, ты постился, вот и запал на эту Колдуэлл. Хочешь новость? Я говорил с Бертом Ботли, у него в коммерческом клубе две новеньких, из Чикаго, они потихоньку продвигаются на восток. Должно быть, неплохие штучки, раз меньше чем о десятке и слышать не хотят. В принципе я уже назначил им свидание на восемь. Можем смотаться в «Погребок», перекусим, выпьем по рюмке-другой, а потом ко мне поедем. Идет?

— Идет.

Как обычно, знакомство Майлза и Роджера с Корой и Милдред, гастролерками проездом из Чикаго, состоялось в «паккарде» Роджера, припаркованном у неосвещенного входа в Солдатский парк. Майлз и Роджер стояли на тротуаре рядом с машиной.

— Привет, ребята, — заговорила Кора, которой на вид было скорее к тридцати пяти, чем к тридцати годам. — Меня зовут Кора. А это Милдред, знакомьтесь.

— Очень приятно, — кивнула Милдред, выглядевшая лет на десять моложе подруги.

— Привет, девочки, — сказал Майлз. — Это Роджер.

— Роджер, мне нравится это имя, — затараторила Кора. — А тебя, как говоришь, зовут?

— По-прежнему Майлз, ха-ха-ха, — засмеялся Бринкерхофф.