Читать книгу - "Пока мы рядом - Рэй Клуун"

Накануне…

George Michael, песня «Waiting for that Day» из альбома «Listen Without Prejudice, Vol. 1» (1990)

Проходят восьмые и девятые сутки проводов Кармен. Время от времени она плачет. Когда боль в спине становится невыносимой. Или когда закашливается и замечает, что обмочилась. Когда забывается от морфия, которого ей требуется все больше и больше, чтобы заглушить боль. Днем она все чаще пребывает в прострации, как итальянский турист, зависший в кафе при торговом центре.

Еще одним поводом для слез становится Луна. Страшно подумать, что ей досталось всего три года материнского тепла и любви. «Лучше бы она была непоседой», — смеется сквозь слезы Кармен, когда смотрит «Улицу Сезам» вместе с Луной, уютно устроившейся рядом с ней в постели.

По вечерам в спальне, когда вся банда внизу распивает розовое вино, мы иногда плачем вместе. Вспоминая наши совместные отпуска, друзей, красивые моменты нашей жизни. Но чаще мы все-таки смеемся.

Каждое утро Кармен бодро спрашивает, какие у нас планы на день. Кто придет навестить ее сегодня. Она уже успела повидаться со всеми. Я между делом подсчитал, сколько народу побывало в нашем доме, и вышло, что за эти девять дней мы приняли тридцать шесть человек. Некоторые пришли только раз, а кого-то мы до сих пор не можем вытолкать за дверь.

Периодически кто-то из друзей, и мужчины, и женщины, спускается вниз в слезах.

— Она сказала, что ей так жалко нас, вынужденных страдать вместе с ней, — всхлипывает Анна, пробыв с Кармен около часа. Я поднимаюсь наверх проверить, как себя чувствует моя жена после этой встречи. Когда я захожу в спальню, я застаю Кармен сидящей на краю кровати, с дымящейся сигаретой. Ее худые ноги покачиваются, рука, сжимающая сигарету, дрожит, так что ей с трудом удается поднести ее ко рту. На лице счастливая улыбка. Как будто ничего и не случилось. Морально Кармен гораздо сильнее всех нас в эти дни.

Все идет своим чередом, по расписанию. Мы все так же обедаем и ужинаем вместе, наверху, Кармен весело блюет в ведро, «о-пэр» вздыхает и стонет, выполняя работу по дому. Мод, Фрэнк и мать Кармен принимают гостей и играют с Луной, я по несколько раз на дню поднимаю Кармен и усаживаю ее на горшок, выношу ведра.

Ее печень явно при последнем издыхании: стул стал серым, а моча темно-коричневой. Глаза у Кармен желтые, как самоклеющиеся листочки. И совсем ввалились. Сегодня я забрал готовые фотографии, на которых Кармен запечатлена со всеми, кто приходил на этой неделе. И практически на всех снимках, особенно на тех, что были сделаны в последние два дня, Кармен выглядит ужасно. Как будто весит уже меньше сорока килограммов. Я думаю, так оно и есть.

Я выношу в туалет ее ведро с рвотой, уже бог знает какой раз за день, когда вдруг слышу ее крик:

— Дэн! Скорее… я сейчас описаюсь…

Памперсы, которые я купил вчера, могут противостоять недержанию, вызванному кашлем и смехом, но только не полноценному потоку мочи. Я бегу к ней:

— Лежи. Я сейчас подставлю тебе судно.

— Нет… я больше не могу терпеть, — в панике кричит она, — о, уже льет, Дэнни…

Я быстро хватаю из шкафа несколько полотенец, стягиваю с Кармен пижамные брюки, подкладываю под нее сложенное вдвое полотенце, а другое запихиваю между бедер. Оно тут же пропитывается мочой. Смотрю на себя как бы со стороны. Я с полотенцем, прижатым к влагалищу жены. По которому когда-то сходил с ума. Которое ласкал сотни раз. Сюда проникал мой член, мои пальцы, мой язык. Сюда я кончал снова и снова, с нашей самой первой встречи. Помню, как Кармен пальцами раздвигала половые губы, и это возбуждало меня еще больше. А потом кричала, чтобы я проникал в нее все глубже и глубже. И вот теперь большим полотенцем я вытираю насухо ее промежность, потому что моя любимая уже не может держать мочу. Кармен плачет от стыда.

— Не расстраивайся, любовь моя, — шепчу я. Крепко обнимаю ее и осыпаю поцелуями. Свой осколочек фантастического жизнелюбия.

Обмыв ей бедра и промежность, я ложусь рядом с ней и глажу ее лицо. Она выглядит такой жалкой, потерянной.

— Тебе уже трудно справляться с этим, Дэнни, ведь правда? Я боюсь, что мне придется лежать вот так неделями, и будет все хуже и хуже. — Она всхлипывает. — Я не знаю, хочу ли я, чтобы это продолжалось…

Меня охватывает страшное предчувствие. Не знаю, стоит ли заводить об этом разговор.

— Дорогая, я готов вместе с тобой обдумать это, но, в конечном счете, тебе решать. Я буду счастлив и дальше ухаживать за тобой, сколько бы это ни продлилось. Но если ты не хочешь продолжать это, я смирюсь и с этим. Я приму любой твой выбор.

Она кивает:

— Спасибо Всевышнему. Я увиделась со всеми, с кем мне хотелось увидеться, я сделала все, что хотела сделать. И сказала все, что хотела сказать. Теперь я хочу уйти. Завтра.

— Ты в этом твердо уверена?

— Да.

— Тогда я сейчас же позвоню доктору.