Читать книгу - "Надежда - Вера Толоконникова"

«Ничего. Знание, что двенадцатиперстная кишка диплодока устроена так же как у млекопитающих».

«А это что дает? Модернизация какая? Сколково опять? Заколебали».

«Как узнать что это тот самый квадрант живота?»

«Какой?»

«Который ближе к выходу».

«Через что?»

«Какая уже разница-задница».

«Навигатор бы надо».

КАК МЫ ШЛИ, ШЛИ И ВЫШЛИ ЧЕРЕЗ ПОПУ. ЭТО УЖЕ НЕДЕТСКОЕ ФЭНТАЗИ. ГЛАВА В «МАГИЧЕСКОМ ЛАБИРИНТЕ», А ФИЛЬМ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ. «18 +», А ТО И «40 +».

Но про попу позже. Это же так интересно. Ведь внутри любого божьего создания целый мир, блокбастер или компьютерная «стрелялка». Уворачиваться от кусков какашки, от «каловых камней», как от сгустков кармы. Желудочный сок, желчь, перистальтика. Сфинктеры, как Небесные врата охраняют большие, как серафимы, лямблии и, хорошее слово и потому оно должно быть произнесено, коловратки. В мире драконов микробы большие, потому что масштабы пропорционально увеличиваются. И кусают, как пираньи. Думаешь, спрячусь как я в кровеносном сосуде, там эритроциты лупят по башке, что твои, Гарри, бляджеры-бладжеры. Плывешь по сонной артерии, приплываешь в мозг. А там картина репина «приплыли». «Але! Би-би-и, господин, вы чо?». «Ничо», – говорит, – Ничо. Я ничо. Ничо я».

В СЛЕПОЙ КИШКЕ НЕ ВИДНО «НИ ЗГИ» ДАЖЕ, ЕСЛИ БЫ МЫ БЫЛИ БЕЛЫМИ, «КАК ЛУНЬ». А ПОТОМ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЭТА ЗГА.

– Что обычно делают в этих случаях? Или пытаются выбраться через узкий ход, если он остался, или вспарывают желудок лазерным мачете, – сказал Тарантино. – Представим, чтобы делал герой Брюса Виллиса в «Крепком орешке I», когда боролся с террористами в небоскребе. Или Оби Ван Кеноби. Компас здесь не поможет, интуиция поможет. Надя, тебе что подсказывает женская интуиция?»

– Надо принять одно направление и двигаться в нем, – сказала Надя.

Женщины, они умные (кем-то сказано). Решили, что пойдем от условного желудка к условной поджелудочной железе, то есть по направлению к условному позвоночнику. Если двигаться по брюшной полости напрямую к анусу (прорубаться), заблудимся в кишках и жировиках брыжейки. А если паренхиму печени повредим, от крови захлебнемся. Кроваво, но умно. А для этого нужно двигаться наверх. Если предположить, что дракон спит лежа на животе, и что анатомия дракона хоть сколько-нибудь схожа с человеческой. Что поджелудочная железа у них располагается за желудком. И что она у них вообще есть. Но если они вегетарианцы (а это так, поскольку мы еще живы, не переварены, видимо так и есть) без поджелудочной им никак. Чтобы переваривать крахмал растений, им нужна амилаза. А растительные масла – липаза.

Но мы забыли, что у нас нет лазерного мачете. И даже Джойчанг с ее волшебными китайскими палочками.

Вдруг «выпал» человек.

«Это Иона пророк».

(«Или Зга».)

То есть на вопрос «ты кто». Он сказал: «Я Иона». Сказал бы, если бы мы спросили. Но мы не спросили, потому что знали, кто это. «В смысле, ты тот самый Иона, про которого написано в книге Ионы пророка?» – спросили бы мы, если бы не знали, что тот самый. «Так ты три дня сидел в левиафане, а потом вроде вышел?» – спросили бы мы, если бы не знали, что три. Но в голосе у нас появились бы сомнения. И у нас оставался бы один вопрос: «Почему ты до сих пор блуждаешь по Левиафану, ведь ты не Каин?» Могло бы оставаться два вопроса, но мы знали, что пока мы здесь, Авель пашет поле, нарисованное на щите Ахиллеса. И вот тут то мы бы его поймали на слове. А может и не поймали.

Иона прошел дальше, он нас не заметил. Видимо мы находились по отношению к нему в другом измерении. Ему было «параллельно» там, где нам было «фиолетово».

Надя продолжает.