Читать книгу - "Пребудь со мной - Элизабет Страут"

Подошел Дэвис Медоуз. На его серых брюках были отвороты. Кэтрин смотрела, как он открывает ящик шкафа в передней и достает перчатки, как надевает шляпу. Дэвис сказал:

— Кейт очень хорошенькая девочка сама по себе, ношеное на ней платье или неношеное.

Миссис Медоуз приготовила ей ланч — взять в школу, и отыскала старый футляр для него. Кэтрин держала его чуть выше обычного и чуть дальше перед собой, потому что это была одна из самых красивых вещиц, какие ей приходилось видеть: на футляре сбоку была картинка из «Алисы в Стране чудес». Задергивая молнию на пальто Кэтрин, миссис Медоуз спросила:

— Твоя мамочка никогда не дарила тебе маленькое золотое колечко? — (Кэтрин опустила футляр с ланчем пониже и молча уставилась на миссис Медоуз.) — Нет? Тогда, вероятно, твой папа хранит его для тебя, чтобы подарить, когда ты станешь постарше. У твоей мамочки было золотое колечко с маленьким красным камешком, которое она собиралась тебе подарить.

Кэтрин прошептала:

— Мамочка — на небе.

— Да, мое солнышко. Смотрит на тебя оттуда и любит тебя, точно так, как здесь, на земле. И хочет, чтобы я сейчас тебя по-настоящему крепко обняла.

И миссис Медоуз обвила Кэтрин руками и крепко прижала к себе.

У Кэтрин задрожали губы. Ее охватил ужас, что она вот-вот расплачется — прямо перед этими замечательными людьми. Она отвернулась.

— Выходите и подождите нас в машине вместе с папой, — сказала миссис Медоуз одному из своих детей. — Помоги всем пристегнуться — мы скоро выйдем.

Звуки шагов, поцелуев — так близко, что они должны были быть не иначе как в другую щеку миссис Медоуз, и дом опустел. Миссис Медоуз выпрямилась.

— Как ты думаешь, Кейти? Тебе хотелось бы приезжать к нам почаще? Мы были бы так рады!

Кэтрин кивнула.

— Я поговорю с твоим папой.

— А Джинни можно со мной?

— О да! Нам всем было бы так весело! А теперь беги скорей в машину. Кто-нибудь из ребят покажет тебе, как ремень пристегивать.

И Кэтрин почувствовала у себя на голове мимолетное прикосновение ласковой руки.

Как рассказала мистеру Уотербери и миссис Ингерсолл Ронда Скиллингс, ее краткая беседа с Кэтрин Кэски, скорее всего, указывает на то, что между Тайлером и его экономкой, возможно, что-то такое происходит: как видно, речь может идти даже о подарке в виде кольца. И хотя Ронда не была вполне уверена, что ситуация действительно настолько серьезна, насколько, вероятно, думала Кэтрин, она предупредила Мэри и мистера Уотербери о том, как, без сомнения, важно сохранить эту информацию — на некоторое время — в строжайшей конфиденциальности. Однако Мэри отправилась домой и рассказала мужу — муж ведь не считается: он — ее собственный муж, а мужу можно рассказывать все… А после этого она позвонила подруге. «Никому не говори!» — предупредила она ту и приняла на веру ее обещания, — в конце-то концов, это была ее самая давняя и верная подруга. После этого с чувством, похожим на то, что испытываешь, глядя на раскрытую перед тобой коробку шоколадных конфет и думая: «Ну, так уж и быть, возьму еще одну…» — Мэри позвонила еще одной подруге: «Только никому ни слова!» — предупредила она.

Впрочем, и сама Ронда Скиллингс, позвонив Элисон Чейз и разглядывая банку с зараженной радиацией клюквой, сочла для себя невозможным не проговориться.

— А я так устаю, — говорила ей в этот момент Элисон. — Погоди-ка, я эту дверь закрою. Не вешай трубку.

У Элисон телефон был с таким длинным шнуром, что она могла взять его на кухню и зайти в чулан, чтобы разговаривать наедине о чем угодно. Ронда, нарисовав себе эту картину, почувствовала стремление поделиться тайной.

— Я так устаю, что мне плевать, заражена клюква или нет. Могу консервированным желе воспользоваться, кому какое дело, — призналась она. — Я так устаю быть кухаркой и уборщицей в собственном доме, только и делаю, что за всеми тут прибираю да мою.

— Я тоже устаю, — откликнулась Ронда, у которой неясный слушок о Тайлере и его экономке был точно кусок торта во рту, и ей приходилось говорить о чем-то, держа этот кусок непроглоченным. — Иногда мне хочется жить в каком-нибудь поместье в Англии, в доме, где полным-полно горничных.

— Вот я и есть горничная, — сказала Элисон. — А в доме у меня полным-полно грязи и беспорядка.

— А я уверена, это неправда. — Но Ронда знала, что это правда. — А как Фред? Жалуется?

— Да нет. Но он так это мило замечает: «Давай-ка посмотрим, нельзя ли устроить небольшую приборку в доме и держать его в порядке?» Это он так меня критикует. Только никакие тут «приборки» все равно не помогают. Вся мебель исцарапана, выщерблена…

— Вот тебе способ. Возьми немного растворимого кофе и чуть-чуть воды, размешай, чтобы паста получилась, и втирай в поцарапанные места. Это действует, могу поклясться. А ты сразу застилаешь постели по утрам? Помнишь, что Джейн всегда говорит? Просто застели постели.

Элисон в темноте кухонного чулана негромко фыркнула от отвращения:

— Мне хотелось бы, чтобы они сами застилали свои постели.

— Мальчишки никогда этого не делают, — возразила Ронда, у которой был один сын и одна дочь. — Мальчишки — свиньи, Элисон. Может, и есть надежда на следующее поколение, да только теперешние мальчишки — свиньи.

Элисон прислонилась к двери чулана.

— У Джейн это полы, — сказала она.

— Ты права, — согласилась Ронда. — Джейн приводит в порядок полы каждый день и от этого чувствует себя лучше.

— А что ты все-таки собираешься делать с клюквой?

— Понятия не имею. Помнишь того ученого, который заявил, что надо съедать пятнадцать тысяч фунтов зараженных ягод в день в течение многих лет, чтобы получить рак щитовидной железы?

— Неужели? Пятнадцать тысяч фунтов ягод в день? Тогда зачем же нам беспокоиться?

— Да затем, что этот ученый работал на химическую компанию, производящую химикаты. Гербициды. Аминотриозол. Что-то такое.

— Обожемой! — сказала Элисон. — Никому верить нельзя! Наш мир стал до предела безнравственным. Пытаешься вести простую, добропорядочную жизнь, а что получается? Тебя, с одной стороны, отравляют химикалиями всякие химические компании, а с другой — тиранит дочь священника. Ронда, знаешь, я думаю бросить мои занятия в воскресной школе после Рождества.

— Слушай, я собираюсь сказать тебе кое-что. Конфиденциально.

Когда она повесила трубку, Элисон открыла дверь чулана и зашептала:

— Фред, Фред, иди сюда!

Фред с сыновьями смотрел телевизор. По зову жены он поднялся и зашел к ней в чулан.

Через некоторое время старший из сыновей постучал в дверь чулана:

— Эй, вы чем там вдвоем занимаетесь?

— Оставь нас в покое! — крикнул ему Фред из-за закрытой двери.