Читать книгу - "Зеленые человечки - Кристофер Бакли"

– Сейчас не время ссориться. Мы должны действовать сообща.

– Да-а? С какой это стати?

– Потому что мы нужны друг другу.

– У меня было все прекрасно, пока не появился ты. У меня была жена, карьера, синдицированная колонка, суперпопулярное ток-шоу. Ко мне на обед приходил сам президент США. Я вел теледебаты. У меня были миллионы добропорядочных читателей и зрителей по всей стране. А теперь? Посмотри на меня. Я – Моисей, предводитель племени свихнувшихся полудурков…

– Ну и что? Сколько из этих ваших так называемых добропорядочных читателей и зрителей пошли бы за вами в Вашингтон?

– Какое это имеет отношение к тому, что я сейчас сказал?

– Я уверен, что они почитали вас за ваши манеры, интеллект и остроумие. Но разве могли бы вы изменить их жизнь? Благодаря мне вы стали человеком-символом! Неужели вы снова хотите вести нудные разговоры о реформе системы социального страхования и расширении НАТО на восток?

– Дело не в этом. У меня была полнокровная жизнь…

– А у меня – нет.

– А мне что за печаль?

– Позвольте мне кое-что вам сказать. До вас мы в основном похищали домохозяек. Скукотища, да и только. А вот с вами все пошло по-другому; появился кураж.

– Весьма польщен. Отрадно, что мое похищение скрасило ваши, так сказать, трудовые будни.

– Если бы вы не раздули всю эту шумиху, в вашей жизни не произошло бы особых перемен. Мы, знаете ли, похищали сотни людей, и никто из них не трубил об этом на всю страну. Одна дама из Кентукки – так мы трижды ее похищали, прежде чем она заикнулась об этом, и то своему исповеднику. А вы… вы устроили черт знает что.

– Ну да, конечно. Какая несдержанность с моей стороны – упомянуть о том, что меня сцапали инопланетяне и, как бы между прочим, надругались надо мной. Что, кстати, тоже не в вашу пользу. Гнусные извращенцы!

– Эй, не надо на меня так смотреть. Зондирование – не моя идея.

– Но я-то точно об этом не просил!

– Между прочим, первыми о зондировании начали говорить сами жертвы.

– Господи, как же вы все отвратительны… – простонал Банион. – Как мне теперь вернуться обратно, в свой круг?

– Сейчас не время раскисать. Соберитесь.

– Ох, да заткнись же ты наконец! – Банион встал, подошел к окну и окинул взглядом стайку папарацци. – Роз… Она тоже из ваших?

– Не знаю. Возможно, она и работает в одном из наших отделов, в том, где занимаются порчей коров и прочей живности. Я как-то видел ее по телевизору. Ничего себе дамочка. Вы о ней что-нибудь слышали?

– Она мне звонила. Чтобы извиниться. Как и ты. Должен признать, для таких отъявленных мошенников, которых пригрела ваша организация, вы все чрезвычайно вежливы. Это что, входит в программу подготовки кадров?

В дверь постучали. На пороге, лучезарно улыбаясь, выросли доктор Фалопьян и полковник Мерфлетит. Они недоуменно уставились на Скраббса. Тот по-прежнему был в серебристом костюме, правда, уже без маски.

Банион переглянулся со Скраббсом. Вот самый подходящий момент выдать его, отдать на растерзание толпе. Одно только слово – и на него набросится эскадрон полковника Мерфлетита, вооруженный дубинками.

– Это мистер Дик, – сказал Банион, – он будет нам помогать.

Оба представителя мозгового центра синхронно нахмурили брови. Не успели избавиться от одного помощника, как, откуда ни возьмись, появился другой. По крайней мере, этот был похож на человека, с которым можно вести дела, не то что та вертихвостка.

Они доложили о первых результатах опросов телезрителей. Поддерживают! В подавляющем большинстве! Более восьмидесяти процентов телезрителей одобряют марш протеста! Особенно меры, направленные на снижение налоговых ставок для жертв инопланетян.

Фалопьян и Мерфлетит удалились на интервью.

– Мистер Дик? – спросил Скраббс.

– Как раз для тебя.

* * *

– Я не собираюсь это читать, – раздраженно сказал президент. – Мне плевать, сколько телеграмм мы получаем в поддержку этих йо-йо.[88]Я на это ни за что не пойду.

– Там только и написано, что…

– Я прекрасно знаю, что там написано. Читал. Там написано, что я их поддерживаю. Ни черта подобного! Хэнк Граклисен будет выглядеть круглым идиотом, когда все это наконец закончится. Слушания о похищениях! Ему ни под каким видом не следовало это обещать! Лично я умываю руки. Я не собираюсь становиться первым президентом в истории, который публично высказывает свою позицию по вопросу о летающих тарелках.

– Вы ведь согласились поприветствовать их.

– Твоя гениальная идея. И что мы за это получили? Одни оскорбления.

– У людей возникло много вопросов.

– Я приветствую вопросы. Я отвечу им, что обеспокоен более важными проблемами, угрожающими Америке в грядущем тысячелетии, нежели летающие тарелки.

– Вы не можете сказать «более важными», – заявил руководитель кампании.

– Почему?

– Восемьдесят процентов американцев считает, что эта проблема и есть самая важная.

– У восьмидесяти процентов американцев тараканы в головах, – отозвался президент.

– И вы так прямо им и заявите накануне собственных выборов?

– Вчера вечером мне звонил Бледников. Пьяный в стельку, впрочем, трезвым он не бывает. Так вот, он жаловался, что больше не в состоянии контролировать собственную армию. Ничего удивительного, говорю я ему, ты уже год не платил им зарплату. А он отвечает, они, дескать, могут взбунтоваться и захватить власть в свои руки. Что ему тогда делать? И в такой взрывоопасной ситуации моего председателя Верховного Суда арестовывают за вождение в нетрезвом состоянии. Сукин сын! Бюджетное управление Конгресса обвиняет меня в экономическом спаде, Международный валютный фонд грозится, что если к следующему вторнику мы не вышлем в Мексику очередные сорок миллиардов долларов, эти придурки взорвут все к чертовой матери, Фликери пожинает плоды моих трудов в штатах, где я в поте лица готовил почву… У меня и так забот полон рот, не хватало только ваших летающих тарелок!

– Бледников верит в НЛО, – заметил глава президентского штаба. – Это сведения из его досье, составленного в ЦРУ.

– У вашего Бледникова тоже тараканы в голове.

Глава президентского штаба подмигнул руководителю избирательной кампании, который протянул президенту результаты опроса, проведенного среди еще не определившихся избирателей.