Читать книгу - "Путешествие на край комнаты - Тибор Фишер"

Многие женатые мужики говорят: «Жена меня убьет», – но понятно, что это всего лишь образное выражение. Никто их не убьет. Ну, может быть, кинут в них чем-то тяжелым. Или выселят спать на диван. Или заставят купить дорогую шубу. Или изрежут их самый любимый галстук. В худшем случае им врежут по морде или укусят. Но я ни капельки не сомневался: если жена узнает про этот случай с официанткой, она меня точно убьет.

Моя жена – женщина принципиальная. Чем она мне и нравится. Я поэтому на ней и женился. Я знал, что она не рассердится. В смысле не психанет. Она все рассчитает. Она очень тщательно все обдумает: что есть у нас дома, чем можно зарезать пьяницу и транжиру мужа якобы в состоянии аффекта. Она договорится с сестрой, чтобы та присматривала за ребенком все те пять или десять лет, которые она проведет в тюрьме, посещая всякие полезные курсы. Нет, она не рвалась в тюрьму, она предпочла бы не убивать меня, грешного, она была бы только рада, если бы все было иначе, но она бы меня убила.

– Да ладно, – говорит Одли.

– Нет. Я серьезно. Я много раз делал ей предложение, и она каждый раз мне отказывала. Наконец она сказала: «Оск, я не такая, как все остальные женщины». Меня это сразу насторожило. Я что, влюбился в транссексуала? Или у нее там какая-то жуткая патология? Или ее могут удовлетворить только пять мужиков за раз? Она говорит: «Если меня кто-то разочарует, не оправдает моих надежд, для меня это невыносимо». – «Ну да, кому же понравится, когда его разочаровывают». – «Нет, Оск, ты не понял. Слушай внимательно: если меня кто-то разочарует, я не смогу с этим смириться. Просто не смогу. Мне самой это не нравится, но тут уже ничего не поделаешь. Всякое в жизни бывает. Я могу на тебя разозлиться, я могу на тебя психануть, но если ты меня разочаруешь, я тебя убью. Извинения, раскаяние – ничего не поможет. Если ты будешь меня обманывать, если ты сделаешь что-то такое, чего я тебе никогда не прощу, постарайся, пожалуйста, чтобы я ничего не узнала, потому что иначе я тебя убью. И это не просто слова, можешь не сомневаться».

– И ты приехал сюда?

– Нет, сперва – не сюда. Сперва я рванул в Барселону. Но это было слишком близко от дома. А я знал: чем дольше я прячусь, тем настойчивее она будет меня искать. Она расплатится с моими долгами, потом скопит денег и наймет детектива и киллера. Я потому на ней и женился. Это женщина очень упорная и решительная. Я знал, что она своего добьется. Я знал, что меня будут искать. Я – человек негордый. Никогда не был гордым. Прошло уже столько времени: она уже наверняка накопила достаточно денег. И меня уже ищут. Или скоро начнут искать.

– А откуда ты знаешь, что я не из тех, кто тебя разыскивает? Ну, от твоей жены, – говорит Одли.

– Ты, кстати, не хочешь заняться дайвингом?

– Нет, не хочу. А ты, кстати, не знаешь, как мне найти Бруно?

– Бруно? Бруно Мандея? Только не говори мне, что ты собираешься брать у Бруно уроки дайвинга.

– Не говорю, потому что не собираюсь. А как мне его найти?

– Никто не знает, как найти Бруно, – встревает Кангичи. – Он постоянно переезжает. Но если набраться терпения, он сам тут появится. Когда разгонит свою команду.

– Свою команду?

– Ну да. Он набирает команду чуть ли не раз в неделю, а потом всех увольняет. Он здесь живет уже двадцать лет; мотается по островам. Нанимает народ с Дублона, Удота, Умана. Народ тут расслабленный, работать никто не хочет, все хотят веселиться, гулять и пить пиво, но даже их достает, что вот в кои-то веки подрядишься потрудиться, а тебя злобно вышвыривают с работы – причем вышвыривают за борт. Теперь он набирает команду в Малайзии, на Филиппинах. Ходят слухи, что у него есть завязки на авиалиниях.

– А почему он их увольняет?

– Существуют два мнения. По мнению самого Бруно, он – последний из шкиперов старой школы, которым сам черт был не брат и которые знали, как управляться с делами в море, а теперь только он и знает, потому что настоящих матросов уже не осталось, а остались одни лентяи, невежды, воры и наглецы. По мнению команды, Бруно – злобный, опасный психопат, которого и близко нельзя подпускать к управлению авианосцем.

– Авианосцем?!

– Ну да. Но он такой – маленький, старый.

– А кто-то еще разделяет мнение Бруно?

– Только Бруно.

– А где он взял столько денег, чтобы купить авианосец?

– Ему мама купила.

Я вижу отражение Одли в зеркале за барной стойкой. У него очень короткая стрижка. Как будто он брился наголо, а теперь отросла щетина. Лучше бы он отпустил волосы – ему бы пошло (наверное, во мне умирает парикмахер). Хотя он давно отказался от мыслей об армии, его можно принять за военного. Он всегда одевается очень просто – в то, что легче всего стирается и не мнется и что подешевле, – как будто заранее предполагает провести ночь в канаве.

– А зачем ему авианосец? – интересуется Одли.

– Выходит в море, дает туристам уроки дайвинга. Но я бы с ним не поехал на дайвинг.

– Почему?

– Существует два мнения. По мнению самого Бруно, туристы, которых он развлекает, это никчемные слабаки, которые вечно хнычут и не понимают элементарных вещей. По мнению туристов, Бруно – это злобный, опасный психопат, которого и близко нельзя подпускать к управлению авианосцем. Например, большинство капитанов стараются избегать тайфунов, которые в здешних краях не редкость. Бруно же, наоборот, идет в самый тайфун, чтобы его гости узнали на собственном опыте, что такое настоящий шторм.

– И что же гости?

– Обычно они не выдерживают и умоляют Бруно вернуться в порт. Предлагают большие деньги, чтобы он их доставил в ближайший аэропорт. А почему тебя интересует Бруно?

– Просто у нас есть один общий приятель. А тут нет никаких других Бруно, которые нормальные люди, а не злобные и опасные психопаты?

Оск, Кангичи и остальные посетители бара качают головами.

– Если он пригласит тебя на ужин, иди обязательно, – говорит Кангичи. – О его капитанском столе ходят легенды.

Одли рассказывает, как его обокрали в отеле. Кто-то из посетителей, высокий британец, заостряет внимание на одной подробности:

– Говоришь, он был невысокий?

– Ага, – отвечает Одли.

– А потом он исчез?

– Сбежал.

– А ты видел, как он бежал?

– Нет. Так что он, может быть, и не бежал, а шел быстрым шагом.

– Криспин, – говорит Оск, – это не то, что ты думаешь. Криспин пытается разыскать тут у нас невидимых пигмеев, хотя все ему говорят, что таких здесь нет.

– Не все говорят.

– Наверное, их очень трудно найти, – говорит Одли сочувственно. – Крошечных и невидимых.

– Смейтесь, смейтесь, – говорит Криспин, убежденный в своей правоте. – Но есть утверждения очевидцев.