Читать книгу - "За морем - Беатрис Уильямс"

— Адвокаты дорого обходятся, — пробурчала я, стараясь не поддаваться волне радостного ликования, прокатившейся по всему моему существу при последних словах.

— Кейт, милая Кейт! У тебя чудные принципы, моя радость, и я бесконечно ими восхищаюсь. Но, согласись, это же абсурд. Какие вообще могут быть между нами денежные счеты, тем более после минувшей ночи!

— Особенно после минувшей ночи! Как будто я приму твои деньги в обмен на… это. Как будто это дает мне право на какие-то притязания к тебе!

— Притязания? — удивленно переспросил Джулиан. — Бог ты мой, Кейт, ну, разумеется, ты вправе притязать на меня и вообще на все, что у меня есть. Похоже, у тебя какое-то… — помотал он головой, — ненормальное представление, будто любовь существует где-то в высших сферах, совершенно отстраненно от будничной рутины человеческих обязательств.

— Да. Именно так, — уперлась я.

— Чепуха какая! Это просто слова, и любой мужчина, который так считает, который говорит тебе о любви, имея на уме подобное, — не более чем низкий соблазнитель. — Голос его стал проникновеннее. — Милая, взгляни на меня. Когда я говорю, что люблю тебя, это означает, что отныне я твой слуга. Что эти вот руки, — Джулиан воздел передо мной ладони, потом обхватил ими мое лицо, — будут трудиться только для тебя. Что у тебя есть право на меня, вечное и непреложное право, обретенное той неизмеримой благосклонностью, той великой честью, которой ты наградила меня прошлой ночью, допустив меня к своему сердцу и своему ложу.

Долгие мгновения я не в силах была что-либо сказать, лишь глядела в его широко раскрытые зелено-голубые глаза, ярко сверкавшие в лившемся от окна солнечном свете, и от этого пламенного взгляда ощущала себя парящей в воздухе, готовой разлететься на миллиарды частиц.

— Ну, формально, — наконец смогла вымолвить я, — это, знаешь ли, было твое ложе.

— Наше с тобой ложе, — покачал он головой. — Пойми же это, Кейт. Все, что у меня есть, все, что я собою представляю, — все это твое… Господи, не плачь, единственная моя.

— Я постараюсь, — шепнула я, но из глаз все равно выкатилось по слезинке, и Джулиан любовно отер их большими пальцами.

— Надеюсь, они от счастья, — улыбнулся он.

Я кивнула.

— Все же это меня пугает, — проговорила я. — Как ты можешь быть так уверен?

— А ты разве не уверена?

— Да, конечно, уверена! Если б я только могла найти нужные слова, чтобы выразить все это! — Я провела указательным пальцем по бархатистому изгибу его нижней губы. — Я абсолютно уверена в своих чувствах.

— Тогда почему же ты отказываешь в этом мне?

— Потому что… Я не знаю… Потому что я никогда не встречала мужчин с подобными воззрениями. Потому что я представить себе не могу, что заслуживаю тебя, что достойна твоей прекрасной души.

— Хм-м… — промычал он, задумчиво обводя большими пальцами мои скулы.

— Что?

— Мне просто напомнили, что в былые годы моя возлюбленная, возможно, встречалась с каким-то сомнительным ветреным типом, и не с одним. С некими балбесами, — едва не прошипел он, — которые не способны были ею дорожить. Которые, возможно, разбили это нежное чудесное сердце, что столь бесконечно мне дорого.

— Нет, — возразила я, упершись взглядом в его подбородок. — Не совсем так. Они никогда… В смысле, тут даже вопрос не стоял о любви… Просто я… Я просто не стала вникать в правила, прежде чем включиться в игру. Сама виновата.

— Я понял. — Джулиан убрал мне за ухо прядь, расправил волосы вдоль спины. — Кейт… Умоляю, посмотри же на меня, любимая. Не прячь от меня взор. Я хочу видеть твои глаза.

Я с трудом подняла на него взгляд.

— Чудесно, — тихим бархатным голосом произнес он. — А теперь, раз уж именно мне выпала честь восстановить в глазах прекрасной Кейт веру в мужскую преданность, скажи мне: как мне с этим быть? Каким способом старомодный парень вроде меня может убедить современную, скептически настроенную девчонку, что она может доверить ему свою любовь?

— Джулиан, — вздохнула я, сцепив руки у него за шеей, — я не способна здраво соображать, когда ты так на меня смотришь. Когда так со мною говоришь…

— Проклятые мерзавцы, — процедил Джулиан, — они обращались с моей Кейт, как…

— Тш-ш… — приложила я палец к его губам. — Хорошо, я попытаюсь выразить свои чувства. Хотя мне не удастся это так легко, как тебе, Джулиан… — Я озадаченно умолкла.

Поцеловав мой палец, он взял его в ладонь.

— Не торопись, — с шутливой заинтригованностью молвил он.

Я уставилась в верхнюю пуговицу его сорочки.

— Ладно. Прежде всего я скажу, что прошлая ночь была самой восхитительной в моей жизни. — Я почувствовала, как лицо предательски наливается краской, но все равно храбро продолжила речь, потому что Джулиан заслуживал, на мой взгляд, самого пламенного красноречия, на какое я только была способна. — Этой ночью я испытала величайшее наслаждение, просто сногсшибательный восторг, необычайный экстаз, как ты мог заметить. Поэтому, думаю, можно с уверенностью сказать, что любые нехорошие и мучительные воспоминания из моего прошлого стерлись начисто. Осталась поистине «чистая доска». И наконец, — сказала я, подняв наконец на него глаза, ибо этого он тоже заслуживал, — я никогда и ни к кому не чувствовала ничего подобного, Джулиан. Никогда не было ничего и отдаленно похожего. Ты так… Ты стоишь настолько выше любого мужчины, что я когда-либо встречала в своей жизни! Ты такой великодушный, замечательный, такой очаровательный и… и чувственный… Нет, прошу тебя, выслушай! И веселый, и сексуальный. Бог мой, ты самый потрясающий любовник на свете! Столько удовольствия… Как ты всему этому научился?!. Мне не найти больше слов, хотя в тебе столько еще всего, что я обожаю, перед чем преклоняюсь… Я не в силах… Я пыталась ночью… Надеюсь, я дала тебе понять, как сильно… Как… — При виде его восторженного, влюбленного лица проклятые слезы накатили снова. — Прости… Я не сильна в словах… Но я все равно должна это сказать… — Голос мой сделался еле слышным, не громче бумажного шелеста. Положив ладони ему на грудь, словно ища опоры, я буквально вытолкнула из себя: — Когда мы… Тот момент, когда мы впервые стали близки, когда стало ясно, что мы просто исключительно подходим друг другу… это было… («Скажи же ему это! Доверься ему!» — пульсировало у меня в мозгу.) Этот момент стал для меня поистине священным. Я хочу, чтобы ты это знал. И я надеюсь… может быть… для тебя это означает то же самое.

Некоторое время его взволнованно блестящие глаза изучающе глядели на меня. Потом с мучительной неторопливостью он привлек мое лицо ближе и припал долгим поцелуем, и каждое движение его губ отдельным ярким фрагментом отпечатывалось в моей памяти.

В какой-то миг, не выдержав, я подскочила на кресле, упершись в него коленями и «оседлав» таким образом Джулиана, обхватила его руками за голову и сделала наш поцелуй еще яростней и глубже, безумно желая Джулиана, жаждая буквально втиснуться в него всей своей плотью. Простыня соскользнула на пол, и вмиг его желание сделалось не менее страстным, чем мое. Забыв обо всем на свете, мы повалились на пол.