Читать книгу - "Нора Вебстер - Колм Тойбин"

После этого Нора до Нового года проигрывала пластинки, когда выдавалось время или она находилась одна в дальней комнате. На Рождество мальчики, девочки и Уна подарили ей три симфонии Бетховена, которых у нее не было, — все куплены в Дублине Айной. Маргарет позвонила Филлис и выяснила, что Нора предпочитает что-нибудь поспокойнее, а потому купила ей виолончельные сонаты Брамса в исполнении Яноша Штаркера^[59]. Теперь Норе было из чего выбирать для своей первой программы в обществе “Граммофон”.

По субботам, когда Фиона уходила на танцы в “Пшеничный амбар”, а Конор ложился спать, то и дело захаживали Джим с Маргарет, смотрели с Норой и Доналом “Позднее-позднее шоу”. Там из недели в неделю обсуждались проблемы Северной Ирландии вперемежку с правами женщин и переменами в католической церкви. У Джима развилась сильнейшая неприязнь ко многим участникам, но Нора часто соглашалась со сторонниками перемен и думала, что Морис ее поддержал бы.

Одним субботним вечером в феврале, когда дебаты сосредоточились на отсутствии гражданских прав не только в Северной Ирландии, но и в республике, Джим до того рассвирепел, что был, казалось, готов попросить ее выключить телевизор.

Во время рекламной паузы Нора сходила в кухню, приготовила чай и направилась с подносом обратно, когда передача возобновилась.

Пока шла реклама, ведущий Гай Бирн, очевидно, беседовал с аудиторией, и камера была направлена на группу женщин в первом ряду. Нора узнала некоторых — феминистки, которые часто участвовали в ток-шоу. Когда Нора поставила поднос на кофейный столик, одна из них говорила о дублинских трущобах и состоявшемся в тот день марше Дублинского жилищного агитационного комитета. Шествие завершилось сидячей забастовкой на мосту О’Коннелла.

— А что вы скажете обычным дублинцам, которые из-за вашей акции часами стояли в пробке? — спросил Гай Бирн.

Камера нацелилась на следующую женщину, и Нора мгновенно узнала Айну. Донал выкрикнул имя сестры, но Джиму с Маргарет понадобилось на пару секунд больше, чтобы сориентироваться.

— О боже, — обомлела Маргарет.

— Сделайте погромче! — крикнула Нора.

Айна с жаром говорила, что раз южане так озабочены дискриминацией католиков на севере, то почему бы им не привести в порядок собственные дома?

— Вместо того чтобы торговать оружием, не лучше ли наладить в дублинских многоэтажках канализацию и водопровод?

Она закончила тем, что выразила гордость своим участием в сидячей забастовке и пригласила в Дублин северян — пусть полюбуются на жалкие условия, в которых живет трудовой народ. Не дав ей продолжить, Гай Бирн поднял руку и передал микрофон кому-то другому.

— О господи, — повторила Маргарет. — Наша Айна!

— Она ч-что, в-в какой-то из эт-тих организаций? — спросил Донал.

— Я уверена, что всю неделю она усердно учится, — сказала Нора.

— Н-надо было сказать нам. М-мы могли п-пропустить.

Но Джим повел себя необычно. Он чуть ли не улыбался.

— Вместо торговли оружием пусть наладят канализацию, — повторил он. — Это в точности мои мысли. Я бы лучше и не выразился.

— Она очень хорошо держалась, — похвалила Маргарет. — А наверняка ведь нервничала. Я слышала, что выступать на телевидении очень трудно.

— И сидеть рядом с этими феминистками — тоже, — сказала Нора. — Завтра после мессы ей перемоют косточки.

— Теперь она попадет в список, — предсказала Маргарет. — Но я не знала, что Айну интересует жилищная тема. Может быть, она как раз ее изучает.

Нора взглянула на нее и разлила чай. Было ясно, что Маргарет глубоко удивлена и не одобряет Айну, но Нору восхитила прыть, с которой она скрыла свои чувства.

Они досмотрели передачу — вдруг Айна выступит еще, и один раз, когда показали ее часть зала, увидели, что она тянет руку, но микрофон ей не дали.

— Ну вот и все, — произнесла Маргарет, когда шоу кончилось. — Разве не молодец?

— Она с-социалистка? — спросил Донал.

— Не знаю, — ответила Нора. — Может, скажет сама, когда приедет.