Читать книгу - "Жена странного человека - Александр Вин"

– Так и знал, так и знал…

С готовностью мама бросилась его утешать.

– Не надо, мама, я всё прекрасно понимаю… И ты тоже унижалась. Мне продавец рассказал, что ты туда приходила… Он описал тебя подробно.

С остановившимся взглядом Пантелеймон стукнул кулачком по столу.

– А его я ненавижу! Ненавижу!

– Ну что ты, сынок! Нельзя же так…

– Ненавижу!

За простором кухонного окна качался на грязной нитке, привязанной к ветке близкого тополя, забытый там после зимы кусок сала, заботливо устроенный когда-то для синиц в холода папой и Пантелеймоном. Теперь стояла тёплая непогода, шёл мелкий дождь и по салу сбегали вниз прозрачные струйки, и изредка, когда дождь ненадолго прекращался, с него падали скопившиеся со временем крупные капли.

Гостей, привычно приглашённых на день рождения и ожидаемых с часу на час, Пантелеймон ни за что не хотел видеть, траурно не выходил из своей комнаты, но мама не оставляла попыток его уговорить.

– Вот видишь, до чего ты доупрямился, со своими принципами…

Папа стоял рядом и внимательно слушал маму, заложив руки за спину.

– Он же весь в тебя, как ты в молодости был, дерзкий…

Папа грустно улыбнулся в ответ.

– Знаешь, я заметила только в последние дни, как вы с ним похожи. У Пони так же, как и у тебя, дрожат губы, когда он сильно обижен… Желваки у обоих. Устали вы с ним со всеми этими ссорами-то… А результат? Ты хоть что-нибудь во всём этом понимаешь?

В сильном порыве папа обнял маму и прямо у окна поцеловал.

– Милая, раньше, в наши времена, у чрезмерно избалованных детей была устойчивая уверенность, что булки растут на деревьях, сейчас же такие персонажики убеждены, что в школу не ходят, а непременно – ездят. Причём обязательно на папином лимузине…

Когда жизнерадостные и красивые гости по очереди поздравили, вручая подарки и одинаково тормоша, печального Пантелеймона, папа пригласил всех в кухню и достал из большого холодильника торт с заранее зажжёнными свечами.

Взрослые гости одинаково ахнули и зааплодировали, дети восторженно закричали.

– А теперь разрешите и мне…

Папа приосанился, пряча под праздничным пиджаком солидный животик.

– Так сказать, по заслугам…

В руках папа держал большой, неловко по углу скомканный, жёлтый канцелярский конверт.

– Наш Пантелеймон взрослеет, достигает определённых успехов в учёбе, читает много познавательных книг, вот поэтому я и решил, так сказать…

Мама тревожно гладила по голове прислонившегося к ней, пригорюнившегося, со скучной улыбкой на усталом лице, сына.

– Сын! Ты ведь смог…, ты поставил цель и добился её! Ты не просто захотел, а приложил труд и волю… Я горжусь тобой! Мы все должны гордиться нашим Пантелеймоном и уважать его! Ура! Держи. Позволь пожать мне твою руку.

И папа неловко передал конверт Пантелеймону.

Под гостевые крики тот не спеша открыл жестяную скрепку на конверте и достал из него Будду.

Маленького деревянного Будду.

Всё так же привычно, в вечернем сумраке, мама с заботой подоткнула детское одеяло, поцеловала сына.

– Ну, теперь-то ты понимаешь, каков наш отец…?

С тех пор прошли годы.

Тогда на этом и закончилась почти печальная, совсем не мужественная история о маленьком деревянном Будде.

И сразу же следом за ней последовала другая – о маленьком счастливом мальчике Пантелеймоне…

Так иногда бывает в нашей жизни.