Читать книгу - "Воды любви (сборник) - Владимир Лорченков"

* * *

– А теперь выступит Екатери…

Сашка отвлеклась от мыслей о товарище майоре – каждый раз у нее при этом сладко ныло под сердцем, под ложечкой, и еще кое-где, – и глянула на сцену. Там стояла тонкая девушка с красивым грустным лицом. Девушка читала:

– Я тоже ела без ножа и вилки
бесплатный харч в одном осеннем парке,
где вылинявшие, как после стирки,
старушки на траве играли в карты, – читала она.

– С бумажною летающей тарелкой
шел человек к столу просить добавки,
тряся квадратной головой так мелко,
что черт лица не видно было как бы, – читала девушка.

– Не видно было губ его дрожащих,
взгляд не светился радостью воскресной.
И ангел спрятал дело в черный ящик
в тот полдень в канцелярии небесной, – читала она.

– Но отчеркнул, гад, поперек страницы:
такому-то, за номером таким-то,
сегодня отпустить половник риса,
накапать в чай для опохмелки спирта, – читала девушка.

– А дальше в ручке кончились чернила,
и я пошла, хрустя листвой опавшей.
Мне было хорошо и плохо было,
я что-то там насвистывала даже, – читала она.

(Катя читает стихи поэтессы К. Капович, некоторое время жившей в Кишиневе – прим. авт)

Собравшиеся захлопали. Сашка нахмурилась, поправила прическу а-ля Помпадур, какую модно было делать во всех горкомах, встала.

– Недурно, недурно, Катенька, – сказал она.

– Но в целом слабо, – сказала она.

Ч– ернила, парк, страницы… все это пошло и избито, – сказала она.

– Нет полета, нет свободы! – сказала она.

– И потом, к чему эта лексика недоучившегося хулигана? – сказала она.

– Гад, харч, опохмелка, спирт… – сказала она.

– И это сейчас, когда наши ровесники едут на БАМ, покоряют целину, сопки Камчатки, – сказала Сашка, прожившая все 97 лет своей жизни в Кишиневе.

– Когда рвутся на Кубу и в Анголу, – сказала она.

– Надо работать, еще много надо работать, Катенька, – сказала она.

Девушка с тонким нервным лицом пожала плечами и стала спускаться со сцену.

– Кстати, нет ли у тебя чего-то остросоциального? – сказала Сашка, вспомнив наказ куратора.

– Про перегибы и репрессии, про несвободу и нехватку кислорода? – сказала она, и заметила, что подружка Юлька взялась за карандаш.

– Нет, – сказала Катя, – и вообще мы завтра уезжаем, всей семьей.

– А, – разочарованно сказала Сашка.

– Ну что же, в добрый путь, – сказала она.

– Думаю, в любом другом месте, где не так много выдающихся поэтов, как у нас тут, в МССР, тебе легко будет состояться, – сказала она.

– Говорю это тебе по-товарищески, – сказала она.

– А у кого-то есть? – спросила она.

– Ну, про перегибы и все такое? – сказала она.

– Мы же все свои! – сказала она.

– И шторы сейчас опустим и дверь закроем, – сказала она.

Дети, оживившись, стали наперебой вызываться. Юля знай успевала записывать. Ничего, будет им наука, подумала Сашка, да и все равно, поэтов здесь, кроме нее, нет.

– А теперь у нас кто выступает? – сказала она.

На сцену вышел невысокий, крепкий молдаванчик, – как ласково называла про себя Сашка туземцев, – и начал, отчаянно краснея, читать. Кто там, глянула Сашка с картотеку. Лоринков, Володя Лоринков. Ну-ка… Паренек, не выговаривая твердую «л», и спеша, читал:

…итак, как говорят нынче индейцы

селения Бельцы

очень давно Создатель, Великий Вождь Наверху

сотворил Месоамерику-Молдавию, осыпав ее землю

семенами матери – кукурузы

затем он создал животных и птиц и дал им имена…

Под смешки зала юнец перечислил имена выдающихся культурных деятелей МССР, отчего Сашка и Юлька переглянулись и сразу же напряглись. Юнец читал дальше:

…окончив труд, Создатель призвал к себе животных

и сказал им:

я собираюсь уйти и оставить вас одних, но

я еще вернусь, и займусь сотворением людей, а они

будут отвечать за вас передо мной

и никому и в голову не пришло, куда это отлучился

Создатель

единственный, кто знает, это я

так вот, создатель работал, так сказать, на две конторы

сражался на два фронта

разыгрывая перед индейцами фокусы с Бобрами и Койотами

он еще дурил головы грязным иудеям

обрезавшим с крайней плотью семилетнюю грязь

и когда сказал индейцам, что отлучился

то просто-напросто попер на Голгофу

умирать…

Умеет цеплять за животрепещущие темы, гаденыш, подумала Сашка. Ведь на дворе был 65—й год, и, – как писала диссидент Юнат в 2010 году – народ советских рабов только-только открыл для себя библейские страницы «Мастера и Маргариты», жаждал узнать больше о священном Писании… Литературный кружок «Орбита» ликовал. Молдаванчик сраный продолжал.

…животные были недовольны именами:

Голубая Сойка, Жаворонок и Койот не одобряли свои имена

каждый хотел стать кем-нибудь другим.

учения о свободе выбора Создатель им не оставил

правил не составил

в общем,

чудак

а когда вернулся, мнение этих животных о создателе как о чудаке

вовсе не изменилось

потому что он сказал, будто

имена им дадены навсегда, никаких перемен,

его слово закон

в общем, повел себя как второй человек ЦК МССР…

Сашка и Юлька переглянулись. Юлька под столом поменяла кассету. Мальчишка, вдохновившись успехом у публики, читал:

…ясное дело, как и всякий садист, Создатель решил устроить порку без причин:

раз вы попытались нарушить, изменить мой закон, —

вещает молдавским животным он, —

я не буду сейчас создавать людей

вы не повиновались, как должно, и таким образом

испортили то, что я принес с собой и из чего собирался сотворить людей

поняли вы провокаторы

животные загрустили

а Создатель помуштровал их еще немного и распустил по домам,

после чего обратился к Койоту

а вас Койот, я попрошу остаться

хотя простите, то был Шакал