Читать книгу - "Любовь Орлова - Александр Хорт"

Во время остановок на платформах она вела обычные малозначащие разговоры с встречающими поклонниками – спасибо, мы вас любим, успехов вам, – а порой проявляла вынужденную деловую активность, подобно тому, как это было в первые дни войны по пути из Риги. И тогда, и сейчас Орлова чувствовала, что в быстро изменившихся в худшую сторону обстоятельствах людям были необходимы хоть какие-то детали привычного существования. Она добровольно взяла на себя обязанности «чрезвычайного посла» довоенного времени, стала олицетворением той жизни, одним из самых ярких символов которой являлась благодаря своей популярности. Уже один вид Орловой настраивал на оптимистический лад. К тому же она же все время старалась помочь – ухаживала за больными, разносила бутерброды и чай. Если было нужно, Любовь Петровна мчалась к начальнику станции, пускала в ход все свое неимоверное обаяние, шутила, пела, и в конце концов благодаря ей в закромах станции находился допотопный натужно пыхтящий паровоз, который с грехом пополам перевозил московский эшелон с запасных путей, где тот мог простоять бог знает сколько, до следующей станции. Потом опять очередная заминка, и опять требовалась помощь Орловой.

Благодаря ей до Алма-Аты добрались за 11 дней, хотя предполагалось, что дорога займет около месяца. В центре столицы Казахстана стоят каменные европейские дома, течет узкая, с каменистым дном, река Алмаатинка; окраины застроены маленькими домиками, окруженными фруктовыми деревьями, на каждом шагу арыки. В городе неправдоподобно много цветов, и после затемненной Москвы кажется, что видишь лучезарный сон, где нет бомбежек, воздушных тревог и неумолимо приближающейся линии фронта. А главное здесь – люди, которые очень радушны по отношению к потеснившим их приезжим.

Кроме «Мосфильма» правительство решило эвакуировать в Алма-Ату и вторую крупнейшую студию страны – «Ленфильм». Столица советского Казахстана находится на достаточно безопасном расстоянии от горячих точек, здесь прекрасный климат – как шутил М. Ромм, триста шестьдесят пять солнечных дней в году, – что позволяет широко использовать натурные съемки, обходясь без дорогостоящих павильонных декораций. Из-за чрезвычайных обстоятельств в какой-то мере воплотилась мечта расстрелянного три года назад Шумяцкого о «советском Голливуде», киногороде, дававшем массу преимуществ для работы. Во всяком случае, за время войны 80 процентов всех советских фильмов были выпущены именно в Алма-Ате.

Для размещения служб ЦОКС – Центральной объединенной киностудии, Алма-Атинской плюс двух эвакуированных, – ее технического персонала и творческого коллектива были предоставлены классные по городским меркам здания: Дворец культуры и кинотеатр «Алатау». Жизнь на студии не прекращалась круглосуточно. Больше того – днем работали предприятия, электричества не хватало, поэтому предпочитали снимать ночью. В студийных помещениях можно было встретить В. Пудовкина и Ю. Райзмана, М. Ладынину и Н. Черкасова, Л. Целиковскую и М. Жарова, Н. Крючкова и М. Кузнецова, Г. Рошаля и С. Эйзенштейна, который снимал в пригородах Алма-Аты натурные сцены «Ивана Грозного» – единственную картину, не имеющую отношения к нынешней войне. Опричники в черных кафтанах и островерхих шапках, барыни в странных шубейках, схимники с длинными жиденькими бородками пугали не подозревающих о съемках колхозников. Одновременно в городе заканчивались работы над такими фильмами, как «Александр Пархоменко», «Котовский», «Машенька», «Свинарка и пастух», снимались «Секретарь райкома», «Парень из нашего города», «Фронт», «Она защищает Родину». В авральном темпе готовились «Боевые киносборники», где роли бравых красноармейцев и туповатых гитлеровцев играли местные молодые люди, вчерашние школьники, которых после съемок провожали в действующую армию.

Для самых маститых эвакуированных киношников был предоставлен большой трехэтажный дом в центре города – на углу улиц Кирова и Пролетарской, недалеко от студии, можно добраться пешком. Официально он именовался Домом искусств, однако местные жители моментально прозвали его «лауреатником». Действительно, процент жильцов, получивших в марте этого года первую Сталинскую премию, был неимоверно велик. Отношение к ним со стороны местных властей было предельно заботливое, им грузовиками привозились продукты высшего сорта, о которых местные жители успели позабыть. Но ведь без льгот у нас обойтись невозможно, кто-то всегда должен быть первым среди равных. Поэтому для самых-самых в «лауреатнике» была устроена отдельная столовая, где прикрепленных кормили мясом, а к чаю подавали печенье.

Поначалу в Алма-Ате дела у Орловой не заладились. Ее и мужчин – Александрова, Дугласа и Миронова – временно поселили в гостинице. Наступил организационный период, связанный с распределением квартир в Доме искусств, оформлением документов, учетом поступающих из Москвы и Ленинграда просьб об особом внимании к положению такого-то и такого-то творца, который нуждается в первоочередном улучшении жилищных условий. Когда решаются подобные проблемы, хорошо быть под рукой, обивать пороги горсовета и горисполкома. Да вот незадача – вскоре после приезда в Алма-Ату Александров попал в госпиталь, у него разболелся ушибленный позвоночник. Любовь Петровна действовала на два фронта – необходимо следить за здоровьем мужа и стараться получить квартиру в лауреатском доме.

В конце концов все утряслось. Григорий Васильевич выздоровел, и им выделили двухкомнатную квартиру в «лауреатнике», где Орлова тотчас оказалась в центре внимания, поскольку постоянно кому-нибудь чем-нибудь помогала – едой, лекарствами, мылом. В то же время ей и мужу не очень нравилось пребывание в элитном доме. Все-таки Александров сейчас не снимал, Любовь Петровна тоже не занята ни в какой картине. Они ведут размеренный «дневной» образ жизни, не совпадающий с рваным режимом остальных обитателей «лауреатника». Те в любое время уходили и так же внезапно возвращались, поэтому в доме сутками напролет стоит шум. К тому же супруги не настолько контактные люди, чтобы им нравилось, когда кто-то постоянно заходит, начинает что-то рассказывать о трениях в съемочной группе, жаловаться, искать сочувствия. Или просто – зайдет кто-нибудь за щепоткой соли и просидит, болтая, чуть ли не до утра. Такие регулярно повторяющиеся ситуации напрягают. Один из тихих жильцов «лауреатника», писатель Зощенко, просто не выдержал и предпочел снять квартиру в другом месте.

Орлова нанесла несколько визитов к городским руководителям, которые, разумеется, не смогли устоять перед обаянием любимицы миллионов кинозрителей и выделили им с мужем особнячок, за который даже платить не пришлось. Среди киношников сразу послышался шепоток, мол, как же – задирают нос, отделяются от коллектива. Только, во-первых, в данном случае в «лауреатнике» никакого монолитного коллектива не было; во-вторых, Орлова и Александров все равно были незримой стеной отделены от коллег, поскольку находились в творческом простое.

У Григория Васильевича уже выработалась своя периодичность: один фильм в два года. Закончив «Светлый путь», он начал потихоньку готовиться к следующей работе. Как уже говорилось, ее основой должно было стать эстрадное представление «Звезда экрана». Александров связался с авторами, молодыми сатириками А. Раскиным и М. Слободским, убедил их, что пьесу можно переделать в хороший киносценарий, и они втроем принялись работать над ним. Однако с началом войны потребовались сценарии с другой тематикой – как Красная армия побеждает врага, и «Звезду экрана» пришлось отложить до лучших времен.