Читать книгу - "Повелитель снов - Масахико Симада"

История начинается в августе 1970 года. Место действия: Нью-Йорк. Подросток Рафаэль был интравертом, друзей у него практически не было, он обожал камерную музыку. Во время летних каникул он выискивал в «Нью-Йорк Таймс» или в «Нью-Йоркер» информацию о бесплатных выступлениях и без устали посещал концерты на площади перед музеем Метрополитен, в саду Музея современного искусства, ходил и на концерты камерной музыки студентов Джулиардской школы. Не бывает такого, чтобы подросток бегал на три бесплатных концерта в один день, наверное, подумают читатели, но на самом деле бывает, и нередко. Впервые Рафаэль встретился глазами с себе подобным в саду Музея современного искусства. После этого их взгляды часто встречались на концертах, и они стали искать друг друга.

Это произошло на концерте камерного оркестра на специальной сцене Центра Линкольна. Незнакомца не было видно, и в перерыве Рафаэль усердно разыскивал его в зале. Тот же, в свою очередь, искал Рафаэля, и когда они нашли друг друга, то совершенно естественно обменялись рукопожатиями и познакомились. Его звали Питер Лин, эмигрант из Китая во втором поколении. Его отец владел кинотеатром в Чайнатауне, кажется, семья была богатой. Он занимался игрой на фортепиано и кунг-фу и хотел стать композитором. Рафаэлю же родители с детских лет внушали, что он должен стать или адвокатом, или врачом, или музыкантом. Питер Лин и Рафаэль. Точкой соприкосновения для них была камерная музыка, но оба они искали партнера, с которым можно было бы поделиться желаниями, выталкиваемыми из глубины их тел. Интереса к женщинам они не испытывали. Наверное, они были теми, кого в мире называют геями. Им нужен был партнер, чтобы убедиться в этом.

Они нашли общий язык и договорились на следующей неделе пойти вместе в бассейн. И, оставшись наедине в душевой, впервые поцеловались. Не то чтобы кто-то из них проявил инициативу – как будто сработала магнетическая сила.

Тело у Питера было мускулистое, натренированное кунг-фу. Они наслаждались телесными отношениями в подлинном смысле этого слова: сравнивали цвет кожи друг друга, познавали текстуру кожи на ощупь. Дисбаланс между ловкостью движений, которую иногда демонстрировал Питер, и его детской застенчивой улыбкой вызывал в Рафаэле томление и трепет. В отношениях между ними долгое время не было секса. Они занимались исключительно тем, что изучали отличия между китайцем и евреем, наслаждаясь культурными контактами в своем понимании.

Через год наступило неизбежное зло юности – пришло время прощаться. Питер переезжал вместе с семьей в Сан-Франциско. Чтобы сохранить в памяти тела и любовь друг друга, они спланировали маленькое двухдневное путешествие, выбрав Филадельфию местом прощальной церемонии. Они впервые сблизились в номере на двоих дешевой гостиницы – двадцать долларов в сутки.

Через год после расставания с Питером Рафаэль увидел на экране еще одного азиата с красивым телом. Это был Брюс Ли. С тех пор в сознании Рафаэля образы Питера и Брюса Ли слились воедино, и он стал признавать только геев-азиатов.

В завершение своей истории Рафаэль сказал, изображая приемы кунг-фу:

– Они сильные. А белых легко забивать до полусмерти. Мое тело не приемлет никого, кроме азиатов.

Мы проговорили до поздней ночи. Рафаэль помнил всё из того, что я наболтал ему вчера вечером, будучи под градусом, и сказал: даже странно, как это мы ни разу не встретились с ним в Нью-Йорке. Живя в Токио, начинаешь лучше понимать тот Нью-Йорк, который внутри тебя, сказал Рафаэль. И я во многом разделял его чувства. Действительно, ни нынешняя жизнь Рафаэля, ни моя жизнь не были возможны вне связи с Нью-Йорком. Именно Нью-Йорк создал двух мальчиков-посланцев, хотя и разного типа.

Подобно тому как Рафаэль открыл для себя, что он гей, однажды встретившись с китайским юношей, так я осознал себя ребенком напрокат, стараясь усвоить уроки Катагири и завоевать любовь Пенелопы. Подобно тому как Рафаэль нашел свое предназначение, став частью сообщества геев в Нью-Йорке, так я научился искусству жизни в обществе, побывав напрокат в различных семьях. И теперь мы с Рафаэлем можем испытывать взаимную симпатию благодаря этой необыкновенной братской дружбе.

Микаинайт, иными словами, живя в Токио, мы с Рафаэлем занимаемся одним и тем же делом. Мы бродим среди множества людей: он как гей, любящий азиатов, я – как повелитель снов. Через разговор, через секс мы стараемся установить канал сознания, соединяющий нас с партнером.

Во втором часу ночи Рафаэль потребовал нового поединка по армрестлингу. На этот раз его мышцы были в прекрасной форме, и можно было выяснить, кто действительно сильнее. Играли на то же самое, то есть проигравший превращался в раба и поступал в подчинение победителю.

Рафаэль одержал внушительную победу.

– Вчера ты проиграл мне нарочно? – спросил я. И, пожав мою руку, он ответил:

– Потому что хотел соблазнить тебя.

Я идеально попался на удочку Рафаэля. Следуя приказанию хозяина, я разделся.

Вскоре после встречи с Рафаэлем мне улыбнулась удача. Телефон звенел не умолкая, повалила работа: толкование снов, несколько заказов на краткие и длительные любовные отношения, хорошо оплачиваемые уроки английского, должность сопровождающего в путешествии по Африке и прочие виды деятельности, которые позволяли мне в значительной мере проявить свои таланты и умение. «Сеть паутины», которую я раскинул, была надежной и обширной. Нельзя недооценивать сеть, созданную геями.

Впоследствии мы часто разговаривали друг с другом по телефону, обсуждая «последние новости братской дружбы», но встречались не слишком часто. Мы подумывали о совместном проживании, но, в конце концов, пришли к выводу: коль скоро мы соединены друг с другом каналом сознания, у нас нет особой необходимости жить вместе. Тем не менее мы пообещали обязательно встречаться раз в полгода. И еще поклялись помогать друг другу сколько сможем, если в жизни одного из нас возникнут трудности. Рафаэль часто приходил в мои сны. Микаинайт тоже говорит, что ему уютно в снах Рафаэля.

Иногда мне вдруг начинает казаться, что мы знакомы с. Рафаэлем с детства. Интересно, откуда берется это чувство?