Читать книгу - "Лекции о будущем. Мрачные пророчества - Эдуард Лимонов"

Сцен подношения мигрантам цветов, еды и одежды. Впоследствии мигранты показали свой нрав, агрессивных и опасных нахлебников, однако у части современных европейских населений (особенно у адептов левых партий в Европе) эйфория по поводу мигрантов не прошла или проходит крайне медленно.

На смену цветам и объятиям с поцелуями, правда, пришла ожесточённая терпимость. Готовность, сцепив зубы, терпеть годами до тех пор, пока мигранты усвоят традиции и поведение коренного народа, живущего на земле, куда они явились.

Всё дело в том, что, несмотря на готовность таких европейцев, они никогда не дождутся адаптации мигрантов в странах, куда мигранты явились как птенцы кукушки.

Дело в том, что в последние годы мусульмане (а подавляющее число мигрантов — мусульмане) преисполнились гордыни, победы халифата (пусть халифат и одолели крестоносцы) возвысили мусульман в собственных глазах. Позволили им считать себя (мусульман) превосходящей религией. Над головами их незримо реет их великий вождь — Аллах. Аллах превратился в политического вождя мусульман, то есть мигрантов.

В то время как бессильного Христа снимают неживого с креста, могучий Аллах грозно присутствует везде, непокорённый.

У «крестоносцев» — христиан — такого вождя нет.

Мусульмане явились в Европу не для того, чтобы работать, как делали их отцы на европейских заводах и фабриках. Они явились для того, чтобы заселить европейские страны и сделать их странами Аллаха.

«В Европе нет пустынь, в ней удобный средний климат, Европа богата… Европейцы эксплуатировали нас, теперь пришла наша очередь их эксплуатировать» — приблизительно так рассуждают мигранты.

Вульгарная арифметика калькуляции в голове гэдээровской тётки Ангелы Меркель, желавшей, приглашая мигрантов, омолодить немецкий рабочий класс, оказалось, не работает. По полному отсутствию у мигрантов желания трудоустройства. Цифра за 2016 год поразительна и красноречива: из полутора миллионов мигрантов, прибывших в Германию в 2015–2016 годах, устроились на работу лишь 42 тысячи человек.

Красноречиво, да? Цифра красноречивая?

Они не приплыли в землю обетованную, чтобы здесь работать, разрывая мышцы. Они приехали хорошо жить. У самых идеологизированных из них имеется обоснование их паразитизму: историческая несправедливость по отношению к ним европейцев — вначале крестоносцев, затем колониальных режимов и в новейшее время несправедливыми правозащитными войнами — даёт им моральное право на паразитизм. Но моральное обоснование необходимо немногим, самым развитым из них. Неразвитое большинство приплыло, следуя инстинктам.

Не заботит их и проблема богатств земли обетованной. Проблема того, что кто-то должен обеспечить непрерывное поступление этих богатств, для поддержания Европы в богатом состоянии земли обетованной вновь прибывшие обязаны трудиться. Но у них нет понимания того, что без пополнения их трудом богатств Европы Европа обеднеет и довольно быстро станет грязной Африкой, откуда они убежали.

Оборудование современных заводов сломается и проржавеет, поля будут вытоптаны, города одряхлеют и здания начнут разваливаться.

Новоприбывшие не настолько умны и развиты, чтобы понять это.

Они уже разочарованы тем, что их заставляют трудиться, у них детская обида в глазах.

Мне лично трагически интересна та агрессивная бодрость, с какой они рвались и рвутся по-прежнему в Великобританию. Глядя на неё, недоступную, из лагеря с громко говорящим названием «Джунгли». Они что, в самом деле верят в то, что в Великобритании их жизнь будет иной, чем она есть во Франции, департаменте Па-де-Кале? Объясняется их тяга в Великобританию, вероятно, очень просто. Им говорили и говорят живущие в Великобритании их единоплеменники, что там хорошо, множество мечетей (но и во Франции мечетей немало), все свои вокруг в гетто для мигрантов.

Это вот «все свои вокруг», вероятно, и является побудительной причиной для в противном случае иррациональной тяги мигрантов в Великобританию. Великобритания — это ещё более эксклюзивная земля обетованная в земле обетованной Европы? Из телефонных эмоциональных разговоров с единоплеменниками вырастает образ Великобритании — земли, где нет зла.

Этот образ мигранты создали из своих снов, тёплая «Великобритания» греет их во время схваток с французской полицией. Возможно, тут играет роль и английский язык, точнее, те два десятка английских слов, — именно столько мигранты знают английских слов, в то время как французских они знают десяток. Английский же — международный язык общения, так что и низшим слоям общества от его словаря перепали крохи.