Читать книгу - "Гость - Александр Проханов"

– Это и важно. Вы отомстите власти за унижения, за несправедливую опалу и ссылку. Вас не видят, вы вдалеке от Кремля, Генерального штаба, Президента. Вы в чулане. Но из своего чулана, из потаенного убежища вы наносите удары сокрушительной силы. И от ваших ударов загораются леса, взрываются газохранилища, шатается свод Государства Российского. Вас нельзя обнаружить, вы неуязвимы. Но после ваших камерных представлений падают самолеты и происходят массовые беспорядки. Давайте встряхнем Россию?

– Вы так не любите Россию?

Янгес встал и, глядя в дальний угол кабинета, перекрестился. Веронов увидел среди белизны мерцающий маленький образ в цветных переливах, как и глаза Янгеса.

– Я люблю Россию больше, чем кто либо. Россия – душа мира. Дом Богородицы. Россия соединяет небо и землю. Из России колодцы уходят прямо в небо, в Царствие небесное, и все человечество пьет воду из чаши, которую подносит народам Россия. Мир смотрит на Россию и ждет, когда она произнесет свое сокровенное Слово Жизни, которое спасет род людской. Все волшебные русские сказки, все великие философы и писатели, все революционеры и космисты слышали это небесное Слово и стремились обратиться с ним к людям. И все русские муки, все дыбы и плахи, все небывалые мучения побуждают сегодня Россию произнести это желанное Слово.

Янгес говорил вдохновенно, с глубоким волнением и верой. Глаза его увлажнились, и, казалось, вот-вот из них потекут разноцветные слезы.

– Но это Слово не может пробиться сквозь хаос и шум, которые сегодня наполняют русскую жизнь. Мы хотим услышать великую русскую симфонию, а слышим визги, скрежеты, отвратительные крысиные писки и собачьи хрипы. Там «красные», там «белые». Там монархисты, там революционеры. Те за Ленина, те за Сталина. А те за Колчака и Деникина. Мусульмане стекаются в свои мечети и мечтают об ИГИЛ. Евреи в синагогах мечтают о Второй Хазарии. Русские в церквях молятся о Государе Императоре. Шаманы выходят на капища и выкликают Большую Белую Сущность. Патриоты, либералы. Никониане, язычники. Все это смешивается, дерется, готово схватиться в смертельной войне. Надо встряхнуть Россию, чтобы весь этот сор опал. Чтобы ржавчина осыпалась. Чтобы грубая мазня исчезла и под ней открылся подлинный дивный лик, и Россия наконец произнесла бы свое вещее Слово Жизни.

Веронову казалось, что он стоит на прозрачном тончайшем льду в отблесках солнца, а под хрупким стеклом чернеет бездонная глубина. И от этого было сладко, и было ужасно, и этот ужас был упоителен, и эта темная бездна таилась в глубине его собственной души, и хотелось упасть в нее, и лететь в этой кромешной упоительной тьме, из которой он когда-то вышел на свет, был поставлен на хрупкий прозрачный лед, готовый распасться.

– В чем ваш проект? – слабым голосом спросил Веронов.

Янгес мгновенно остыл. Голос утратил слезную дрожь. Глаза высохли и переливались холодным блеском.

– Я открываю вам счет в банке, неограниченный счет. Даю вам задания, присылаю по электронной почте наименования объектов, которые вам надлежит взорвать. Конечно, фигурально, никакого терроризма. Хотя, если угодно, речь идет об испытании нового оружия. Это оружие – вы, Аркадий Петрович. Сокрушая очередную моральную твердыню, вы вызываете вихрь, который производит невероятные разрушения на огромном от вас удалении. Эти разрушения копятся, ваши эмоциональные удары учащаются и в итоге приводят к желаемой встряске. Россия вздрагивает. Ржавчина опадает, окалина осыпается. И Русская Мечта начинает сверкать в своей волшебной красоте. Вы меня поняли, Аркадий Петрович?

Веронов вдруг испытал удивительную легкость, освобождение, счастливое веселье. Он кудесник, обладатель волшебных искусств. Он будет разрушать запретные табу, срывать пломбы с запечатанных сундуков, где заперты стихии. И эти стихии по его повелению вырвутся на волю и своей свежестью, нерастраченной силой омолодят ветхий мир, очистят Россию от скверны.

– А что, если я, разрушая все заповеди, все запреты, отрицая все нормы и правила приличия, схвачу вас за нос? – спросил Веронов.

– Можете это сделать, Аркадий Петрович. Но вы этим ничего не добьетесь, как если бы вы схватили за нос себя самого. Мы с вами одно и то же.

Они посмотрели один на другого и рассмеялись. Веронов, прощаясь с хозяином белоснежного кабинета, вновь почувствовал ледяной сквознячок, который лизнул ему сердце.