Читать книгу - "Дитя клевера - Аманда Проуз"

Она махнула рукой в сторону двери.

– Какие еще волованы? Уверен, гости не умрут с голоду, если вы подадите их пятью минутами позже!

Дот безвольно последовала за парнем сквозь жужжащую толпу в сторону террасы. Холодный январский воздух обжег лицо. Ночное небо было безоблачно чистым и все сплошь усыпано крупными яркими звездами.

– Какая прекрасная ночь! – восторженно выдохнула Дот, уставившись в небо.

– Да, удивительная ночь! – согласился пианист и окинул ее пристальным взглядом, особо отметив белоснежную кожу на шее, выступавшей из воротничка блузки.

Дот присела на нижнюю ступеньку широченной лестницы, которая вела из главной бальной залы прямо в сад, обнесенный со всех сторон высокой каменной стеной. Она нащупала пальцами длинную дорожку на своих новеньких черных чулках. Совсем ведь недавно приобрела! Вот уж не повезло так не повезло! В полном изнеможении Дот откинулась на узорчатые железные перила, которые протянулись вдоль всей лестницы, и погрузилась в молчание, тяжело вдыхая грудью слегка влажный воздух. Пианист замер на пару ступенек выше. Он стоял и смотрел на нее сверху вниз, засунув руки в карманы брюк. Рост у него средний, прикинула Дот, стройный, сложен атлетически. Впервые за весь вечер Дот обратила внимание на то, что ноги его обуты в туфли со шнуровкой, так называемые «оксфорды». Саржевые брюки цвета хаки с наутюженными стрелками, кремовая рубашка на пуговицах, узкий вязаный галстук под свитером из джерси в крупную резинку и тоже цвета хаки.

– Вы похожи на солдата, которого отпустили в увольнение.

– Вполне возможно, так оно и есть.

Дот недоверчиво фыркнула. Трудно представить себе солдата в увольнении, допоздна музицирующего за роялем. У этих парней совсем другие забавы. Им бы побузить где-нибудь, потолкаться у стойки бара. А тут концертный рояль!

– Вы прекрасно играли! Очень здорово! Честно! Между прочим, я очень люблю эту песню.

– И я тоже! – Он широко улыбнулся, обнажив два ряда сверкающих белоснежных зубов. Прямо как у какой-нибудь голливудской кинозвезды.

– Давно играете на фортепьяно?

– Да сколько себя помню… Наверное, с двух лет. Вначале мне давали уроки, потом я немного научился и принялся играть уже самостоятельно. Правда, практики мне явно не хватает… Но вы же понимаете…

Он мысленно представил себе огромный концертный рояль цвета слоновой кости, стоявший в холле родительского дома в имении Жасмин-Хаус. Да уж! В детстве у него всегда находились веские предлоги и отговорки, чтобы лишний раз увильнуть от занятий музыкой.

– Так у вас там, откуда вы приехали сюда, даже есть пианино?

Парень в недоумении уставился на Дот.

– Но, насколько мне известно, пианино есть везде! Или я ошибаюсь?

– Наверное, вы правы! Просто я никогда об этом не задумывалась. И уж точно представить себе не могла, что пианино есть даже в Африке. Там же такая грязюка в этих джунглях. И сыро! Инструмент ведь может испортиться. Правда ведь?

Пианист прижал ко рту пальцы рук. Видно, чтобы не расхохотаться или чтобы ненароком не сказануть что-то саркастическое. Впрочем, его часто принимают за выходца из Африки.

– Конечно, вы абсолютно правы! От сырости любой инструмент может легко испортиться. Но, насколько мне известно по рассказам осведомленных людей, в Африке все же имеется несколько роялей, один или два, точно сказать не могу. Сам я не из тех мест.

– Так вы не из Африки?

– Нет!

– Надо же! Забавно! – Дот сконфуженно умолкла. Интересно, а где еще могут жить негры? Но ничего путного по этому поводу в голову не приходило. А потому она снова перевела разговор на музыку. – Когда-то мне тоже очень хотелось научиться играть на каком-нибудь инструменте. Ведь это же так здорово! Можешь в любой момент, когда захочешь, сесть и наиграть любимую мелодию. Вот как вы!

– Вы говорите таким тоном, как будто время уже ушло и вам поздно учиться. Но учиться никогда не поздно! Вы вполне можете начать обучаться игре на фортепьяно прямо сейчас.

– Да вы шутите! К тому же у меня и способностей-то никаких нет… Вы только взгляните на свои руки! Какие у вас длинные тонкие пальцы! – Дот потянулась к пианисту и, взяв его за руку, извлекла ее из кармана брюк. Этот неожиданный физический контакт застал врасплох их обоих, и они замерли, наслаждаясь приятным мгновением, которое подарило им прикосновение друг к другу. Какое-то время Дот молча разглядывала его ладонь, а потом вдруг резко отпустила руку. Ее поразило, что кожа на ладони была не черной, а бледно-розовой, с темными прожилками, испещряющими всю поверхность ладони.

– Получается, что ваши руки с тыльной стороны розовые, да?

Пианист слегка откинул голову и глянул на Дот сверху вниз, слегка нахмурившись. Непонятно, шутит она, издевается над ним или говорит серьезно?

– Получается, что так, – коротко бросил он.

Тогда она протянула ему обе свои руки, словно предлагая заняться разглядыванием уже ее ладоней.

– Ну какая из меня пианистка? Честно! Взгляните сами! Это же не пальцы, а какие-то сосиски!

– У вас прекрасные руки! И пальцы что надо! Уверен, из вас получилась бы превосходная пианистка! – Он замолчал. – Простите, но я не знаю, как вас зовут.

– Дот!

– Дот? Точка, что ли? Прямо настоящая азбука Морзе: точка, тире, точка…

– Именно так! Точка! То есть Дот.

– Но это ведь сокращенный вариант имени? Так?

– А, тут такая история случилась… Когда я только родилась, папа отправился в муниципалитет регистрировать меня. По случаю такого события он был здорово под мухой. Мама еще лежала в больнице. У него спросили, какое имя родители желают дать своей новорожденной дочери, а он начисто забыл о том, что они с мамой условились назвать меня Дороти – в честь самой Дороти Сквайерс, известной нашей певицы. Вот так вот! Не больше и не меньше. Но так как в тот момент он забыл про все на свете, то назвал другое имя: Доротея. Но, сколько я себя помню, меня всегда звали просто Дот. Дот и Дот! Никаких Доротей! Так что зовите меня Дот!

Он внимательно оглядел ее лицо. Широкая бесхитростная улыбка, нежная, похожая на персик кожа, легкая россыпь веснушек возле прямого носика. Глаза огромные, широко распахнуты и блестят. Возможно, этот немного неестественный блеск связан с тем, что она все же сильно ударилась головой. А возможно, тут что-то другое, что-то такое, чего он пока понять не в силах.

– И все же мне кажется, что вы уже переросли свое имя. И сейчас вы уже не просто Дот, честное слово! Вот возьмем, к примеру, меня! Если бы вы не устроили это представление с подносом, я так бы и сидел в своем углу за роялем и продолжал умирать от скуки, старательно делая вид, что мне очень весело. А тут вы! Самое яркое событие за весь вечер. А ведь еще вся ночь впереди…

– Ха-ха-ха! Так я вам и поверила. Там же в зале куча всяких важных господ, и тут я, здрасте вам! – самое яркое событие вечера.