Читать книгу - "Если копнуть поглубже - Тимоти Финдли"

— Всем привет, — сказала Джейн и взъерошила Уиллу волосы. Потом поцеловала в затылок мужа и отправилась в столовую за бутылкой своего самого любимого на свете вина — австралийского «Вулф Бласс» с желтой этикеткой.

Грифф должен был являться в театр в начале восьмого, и в дни спектаклей он и Уилл ужинали рано, так что, когда приходила Джейн, они частенько уже расправлялись с едой. Но сегодня ей повезло — она могла посидеть с ними и выпить вина.

— Пахнет приятно. — Джейн покосилась на плиту. Она решила, что поест позже, вместе с Мерси, которая, как правило, оставалась в доме Кинкейдов до вечерней трапезы, затем мыла посуду, уходила домой и кормила своих четырех кошек.

— А что в пакете? — поинтересовался Грифф.

— Не спрашивай. Сюрприз.

— Хорошо. Не буду.

— Ты купила батарейки для фонаря? — встрепенулся Уилл. Если нет батареек, то не будет чтения книг после того, как погасят свет в спальне…

— Угу… отдам тебе потом.

— Я сегодня поздно. Не жди меня, — сказал Грифф.

— Когда?

— В два. Может, еще позже.

— А что такое?

— Обычное пьянство — Джонатан, Роберт, Найджел…

— Значит, мальчишник?

— Да.

— Хорошо. Я посмотрю какой-нибудь фильм.

— А мне можно? — вступил в разговор Уилл.

— Зависит от того, что удастся найти, — ответила мать. — Зайду в магазин на нашей улице, гляну, что у них есть.

— Ну как, вы двое закончили? — спросила Мерси.

— Не совсем, — отозвался Гриффин, поднимая бокал. — У меня еще есть немного времени.

— В таком случае не стоит спешить. Ты в порядке, Уилл?

— Да.

— Тащи бокал, — обратилась Джейн к Мерси. — Садись.

Когда Мерси села и налила себе вина, Джейн обвела взглядом стол.

— По-моему, я самая счастливая на свете женщина. У меня есть все, чего я хотела.

Она поцеловала кончики пальцев и коснулась ими губ мужа.

— Похоже, самое время Малютке Тиму сказать: «Да осенит нас Господь своей милостью!»[7]— Гриффин улыбался, но его тон странно не соответствовал словам.

Джейн потупилась и посмотрела в бокал.

Ее неприятно поразило, что Грифф явно отмахнулся от ее радости.

Она ожидала совсем не такой реакции.

2

Пятница, 3 июля 1998 г.

На следующее утро к восьми тридцати Джейн и Грифф уже были на кухне вместе с Уиллом и Мерси. Редьярд гулял во дворе, где Люк Куинлан сгружал множество дополнительных ингредиентов для будущей клумбы.

— Ужасная жара, — пожаловался Гриффин, одетый в незастегнутую рубашку и спортивные шорты. — Проснулся в половине шестого и больше не сумел заснуть.

— То ли еще будет, — отозвалась Джейн. — Когда ты принимал душ, я слушала прогноз погоды. Температура повышается.

Уилл поедал отруби с изюмом — свое любимое кушанье. Но при этих словах встрепенулся.

— В Канзасе был торнадо, — сообщил он. — Прямо как в «Волшебнике из страны Оз». Двенадцать человек погибли.

— Боже праведный! А я считала, что сезон торнадо уже закончился, — ужаснулась Джейн.

— Те, что погибли, тоже так считали, — ухмыльнулся Уилл.

— Нехорошо говорить об этом с таким удовольствием, — сделала замечание стоявшая у плиты Мерси.

— Так ведь интересно.

— Только не тогда, когда погибают люди. Это совсем не интересно.

— Что верно, то верно. — Джейн улыбнулась сыну. — Прислушайся к этим словам, дорогой. Ведь такое могло случиться и с нами. — Она доедала йогурт, который, как обычно, подсластила абрикосовым джемом.

— Мы живем не в Канзасе.

Гриффин взъерошил Уиллу волосы и подмигнул.

— Куда вы оба спешите? — спросила Мерси. — Ведь еще рано. Идете играть в гольф, Грифф?

— Нет. У меня репетиция с Джонатаном и Зои.

С Джонатаном? С Джонатаном и Зои? Зои? — удивилась Джейн. Затем отложила ложку и спросила:

— Репетиция? Но ведь обе твои пьесы уже запущены.

— Джонатан хочет нам что-то рассказать о наших персонажах. Он такой. Никогда не прекращает репетировать. Это все говорят, кто раньше с ним работал. А ты чем займешься?

— Буду мучиться с окнами, — вздохнула Джейн. — Надо же их когда-нибудь доконать. Все та же старая проблема — лицо святого Георгия.

— А ты сделай ему лицо Гриффа.

Джейн рассмеялась.

— Грифф не святой — и слава богу! — Она перекрестилась.

— Аминь, — согласился муж. — Святость чрезвычайно утомительна. Уто-ми-тельна.

— Откуда тебе знать? Ты же никогда не был святым.

— Был в глазах своей матери, — и он расплылся в самодовольной улыбке.

— Да, да, об этом мы слышали, и не однажды, — отозвалась Джейн. — Только, умоляю, никогда больше так не улыбайся. Уф!

— Помнишь, Никсон говорил, что его мать была святая?

— Кто ж это забудет.

— А кто такой Никсон? — заинтересовался Уилл.

— Не спрашивай, — встрепенулась Мерси, разбивая яйца для яичницы.

— Он был американским президентом, — объяснил Гриффин сыну. — Задолго до твоего рождения. Очень плохой, никчемный человек. Тебе повезло, что ты его не застал.

— А президент Клинтон тоже плохой?

— Некоторые так считают. Но я — нет.

— И я не считаю, — поддержала мужа Джейн. — Клинтон делал глупости, а Никсон — ужасные, опасные вещи. Я тебе позже объясню. Это все очень сложно.

— Если я захочу знать.

— Надо знать. Это важная страница американской истории, — сказала мать.

— Американской. А мы — канадцы.

— И тем не менее. На нас это тоже влияет. Кроме того, мистер умник, я — американка, родилась там и выросла. Значит, и ты американец, по крайней мере частично.

Мерси подала три тарелки с яичницей и блюдо с тостами. Маргарин, джем и мармелад уже были на столе.

— Ненавижу яичницу, — заявил Уилл и оттолкнул тарелку.

— Ничего подобного, — возмутилась Мерси и водворила тарелку на место. — Ешь! — Она повернулась к плите, сняла с конфорки сковороду и поставила в раковину.

— Что на тебя сегодня нашло? — спросила Джейн. — Ты же любишь яичницу.

— Горячая, — подсказал сыну Грифф. — Горячая, только и всего. Правда, Уилл?