Читать книгу - "Побег куманики - Лена Элтанг"

бывают слова, где смыслы цепляются один за другой, будто блестящими крючочками

у моей няни был в зингере ящичек с такими — черными, дивно красивыми и бесполезными

так и не узнал, зачем они

ЗАПИСКИ ОСКАРА ТЕО ФОРЖА

Лондон, двадцать четвертое октября

Наконец-то я приступил к мальтийским документам.

В основном, как и следовало ожидать, это монастырские хроники, письма и рукописные служебники.

Среди всего прочего обнаружился справочник по фармацевтике, а также копия трактата Давида Лагнеуса Harmonia seu Consensus Philosophorum Chemicorum[21].

Фармацевтический справочник — красавец. Печать в две краски, цельнокожаный переплет с бинтами по корешку, гравированный фронтиспис.

Текст переложен какой-то рукописью — или письмом? — алхимического, насколько мне удалось уловить, содержания. Хотя, чтобы в этом убедиться, неплохо было бы перевести пару страниц.

Начало у рукописи отсутствует, а из некоего подобия колофона следует, что написал ее некий брат Joannes — не слишком оригинальное имя для ученого монаха, надо заметить.

Первый из сохранившихся листов начинается фразой adperpetranda miracula rei unius — чтобы свершить чудо одного-единственного.

Как я успел заметить, язык рукописи — письма? — изобилует греческими словами и, что самое интересное, в нем отсутствует обычная для подобного рода текстов алхимическая терминология. Никаких тебе киммерийских теней, черных драконов или красных львов.

Речь, без сомнения, идет о Transmutatio[22]и Opus Magnum[23], но в каком-то совершенно неожиданном и необычном контексте.

Не уверен, что господам госпитальерам обязательно об этом докладывать.

Библиотека для них — всего лишь собрание аукционных лотов, никто даже не удосужился полистать роскошный справочник хотя бы из любопытства — а ведь Иоаннова бумага выпала бы им прямо в руки!

Во всяком случае сначала я прочитаю письмо целиком.

Придется освежить латынь и греческий, ничего не поделаешь, дорогой Тео.

И вот еще что занятно. Многие греческие слова, которые встречаются в тексте, являются именами финикийских богов.

Damuras, Dagon, Taautes[24], это сразу бросается в глаза.

Известно, что именно финикийцы, где-то в IX в. до н. э., заложили на Мальте первое поселение, но какое это имеет отношение к Великому Деланию и брату Иоанну? Может, и никакого.

МОРАС

октябрь, 27

лукас пишет, что на мальте пьют черешневое вино, домашнее

он покупает его на рынке в марсашлокке

сколько чудесных ш в этих словах

в барселоне много а, ялл,и рр

сегодня шел по рамбла де санта моника, еще есть рамбла капуцинов и дель эстудио, много рамбл

рамбла по-арабски это высохшее русло, выходит, все реки здесь бывшие

приятно думать, что идешь по чистому, сухому дну

без даты

субботнее утро, пустое, сизое небо, в городе тихо, только молоточки слышны где-то высоко, в строительных лесах — но близко, будто у самого виска — настойчивые и прохладные

в детстве у меня был любимый звук — нажимаешь педаль у отцовского пианино, не касаясь клавиш, только педаль, и оно будто вздыхает, хрипло, как старая

собака, но это надо делать рукой, только рукой, то есть надо быть очень маленьким и сидеть на полу

ноябрь, 1

о чем я думаю? о мальте

думать о мальте — это как стоять за спиной у человека, еще не знающего, что ты вернулся

смотреть, как он переставляет книги или моет тарелки

ты стараешься не дышать и ждешь, когда он обернется, но он уже почувствовал тебя и нарочно не оборачивается

ты знаешь, какое у него сейчас лицо

время становится точь-в-точь как плавающий снег в стеклянной игрушке

у стекла такая приятная тяжесть и внутри марципановый домик

ноябрь, 2

ПРОПИСНЫЕ!!!

Лукас спрашивает, почему я зову себя Морас.

Это долгая история, впрочем, можно и покороче. Moras — это испанская куманика. Точнее — ежевика, но разница только в сизом налете на тугих иссиня-черных ягодицах.

Нет, еще есть разница: ежевика любит залитые солнцем берега, а куманика — острую осоку и влажный мох.

Несомненно, я — куманика. Я связан с ней рунической мыльной веревкой, ведь моя руна — дубовый, ежевичный, куманический thorn.

Я связан с ней тем же колючим сочным стеблем, что и безумный Жан со своим дроком[25].

С тех пор как я в Испании, я — Морас. Точнее, Zarzamoras, но многие зовут меня Морас, или просто — Мо.

А то Zarza напоминает Zamza[26], а это нам вовсе ни к чему.

Латунная латынь позвякивает в памяти: мора — это промежуток времени. Самая малая единица времени в античном стихе. Четыре моры — это стопа дактиля. Три моры — стопа хорея. Восемь мор — плоскостопие и белый билет.

Будь здесь Ежи, мой виленский дружок, он сказал бы, что Мора — не пауза никакая, а существо с двумя душами — порождение славянского душного сна, — чья недобрая душа появляется только ночью. У Моры прозрачное тело, длинные ноги и руки, Мора похожа на комара или ночную бабочку, она приносит зло помимо своей воли, но уберечься от нее легко — не нужно даже втыкать иголку в подол или подставлять зеркало — стоит только сказать: приходи утром, дам тебе хлеба и соли.