Читать книгу - "Где находится край света - Ольга Меклер"

Павел Сергеевич и правда автором был неважным, но редактором грамотным, администратором толковым, а человеком хорошим. Поэтому кара автора памфлета не постигла.

Главной темой газетных статей в то время была индустриализация, и Марии, как и многим другим, была поручена производственная рубрика. Она вызывала скуку, но интервью, знакомства со множеством интересных людей компенсировали это. Правда, было сложно избежать штампов. Планерки зачастую начиналась словами редактора:

– Так, Кузьмина, что у вас? Учтите, «когда прозвучал заводской гудок» сегодня уже было, «волнуясь и краснея, она взошла на трибуну» – тоже было! Свое, свое! Больше творчества, особенно в начале!

– Так дайте тему другую, более творческую! – однажды дерзко огрызнулась она.

– Ну что ж, будет вам творческая, – усмехнулся Дыров. – Зайдите ко мне после планерки.

О таком Машка даже мечтать не могла! Ей, молодому репортеру, поручили взять интервью у вдовы Чапаева, того самого, героя Гражданской войны, покрытого неувядаемой славой! Еще ни на одну встречу она не собиралась так тщательно.

Дверь открыла женщина с тяжелым неприветливым взглядом, с лицом простым, некрасивым, и вопросительно уставилась на Марию. Да, не такой, совсем не такой представляла она жену легендарного начдива!

– Здравствуйте! – заученно затараторила репортер. – Я Мария Васильевна Кузьмина, корреспондент местной газеты, мне поручено побеседовать о вашем супруге, герое Гражданской войны Василии Ивановиче Чапаеве…

Пелагея продолжала смотреть исподлобья, не мигая. И, видимо, посчитав, что достаточно выразительно объяснила все взглядом незваной гостье, захлопнула дверь перед ее носом.

– Ну-с? Как поживает наше интервью? – Дыров весело потирал руки.

Маруся затравленно глянула на начальника и… разрыдалась.

– Она… она даже говорить со мной не ста-а-ала-а-а! Халда!

– Что делать, деточка, вам хотелось творческого задания – и вы его получили! Но материал должен быть через два дня – десятая годовщина Советской власти, знаете ли! Ищите!

Ни сам редактор, ни тем более его подчиненная в ту пору не могли знать, как несчастлив в личной жизни был бесстрашный командир, как и о том, что первая благоверная, красавица-мещанка, тоже Пелагея, оставила его с тремя детьми, а вторая не просто изменяла – еще и сдала белым, и гибель Чапая-героя – заслуга той самой мрачной Пелагеи второй. Какие уж тут откровения с прессой?! Но обо всем этом престарелая дочь Чапаева Клавдия расскажет лишь в самом конце двадцатого века. Тогда же… тогда жена Цезаря должна была оставаться вне подозрений, а имя героя напрочь отсечено от досужих сплетен. Журналисты решили, что вдова просто устала от домогательств их многочисленных коллег.

Машка всхлипнула, припудрила носик и отправилась в библиотеку – поднимать подшивки газет, искать воспоминания боевых товарищей и родных. Интервью не интервью, но статья получилась теплой и живой, такой, будто автор лично пообщался со всеми. Похвалили, даже премировали.

Следующее задание было не менее увлекательным: ожидали прибывающий проездом японский театр «Кабуки», и Марусю отправили его встречать. Получасовая стоянка поезда давала шанс даже проинтервьюировать.

Перрон был полон. Здесь находился весь цвет города, играл оркестр и продавали сладости. Наконец появился поезд. Ах, это была сцена, достойная шедевра братьев Люмьер: так оживился вокзал, таким неподдельным восторгом наполнились глаза встречающих! Удивительно, но Машке удалось пробиться к прославленным артистам и даже пообщаться. Но, бог мой, что это было за общение! Доброжелательные японцы радостно улыбались русской красавице-репортеру и пытались говорить с ней на всех европейских языках. Маруся же вдруг с ужасом поняла, что по-немецки помнит только «Гутен морген, гутен таг, дам по морде – будет так». Знание гостями французского обрадовало, она даже пролепетала дежурное «Бон жур, месье! Камо сава?» и… в голове почему-то упорно всплывали только «пур ле пти», «пур ле гран» и «ма повр тет». Все, что было известно помимо этого, бесследно улетучилось от волнения. Она сгорала от стыда и проклинала свою гимназическую лень. Это был позор, больше которого испытывать ни до, ни после не приходилось. Жутко покраснев, корреспондент использовала последнюю конструкцию, картинно прижав пальцы к вискам. Японцы заволновались, сочувственно закачали головами, кто-то побежал за водой, но она сочла за благо поскорее исчезнуть. В ушах холодным металлом звенел голос мадемуазель Натали и ее слова, сказанные на осенней пересдаче французского: «Вы очень способная барышня, Кузьмина, и подготовились в этот раз превосходно. Но я поставлю вам «удовлетворительно» – за ваше отношение к предмету!»

В статье пришлось довольствоваться наблюдениями и эмоциями.

Ее пригласили в «Волжскую коммуну». Вот это уровень, вот это рост, вот это перспектива! Областная газета, с которой сотрудничали Фрунзе, Фурманов, Серафимович, Бедный! Маруся перешла туда с удовольствием. Она и сама чувствовала, что становится настоящим журналистом, популярным и востребованным, виртуозно владевшим массой полезных навыков: искать темы, ловить неуловимых, настигать недосягаемых, входить не только через парадную дверь, но и через черный ход, а иногда и в окно, воспользовавшись пожарной лестницей. Да-да, был в Машкиной практике и такой случай, после которого очень занятой директор завода, люто ненавидевший прессу, сдался под натиском отчаянной амазонки и пробеседовал с ней целых два часа. Пришло понимание того, что зачастую самые интересные материалы получаются не по заданию редактора, а экспромтом, лучшие интервью – не те, что назначены, а проведенные в результате удачного стечения обстоятельств и благодаря находчивости.