Читать книгу - "Он говорит - Владимир Березин"

Не говоря уже о том, что было непонятно, как на практически трезвую голову доехать до станции „Маяковская“ среди этого ада.

Наконец, рядом со мной стали зажёвывать девичье ухо. Как-то мне стало неловко — и начинало казаться, что вслед за моим поездом летит маленький ангел с луком, стукаясь о стены тоннеля.

Наконец, херес у меня кончился, и это меня сразу насторожило.

А будь я пьяный, ни на что бы не отвлекался, ничьи поцелуи меня б не занимали.

Не, я не то, чтобы за нравственность, но запрещать у нас кое-что надо.

Чего они меня мучают? А?»

Он говорит: «Самое лучшее, это когда выпускают из больнички. Нет, потом, конечно, плохо становится. Но первые два дня — это рай на земле. Меня как-то друзья повезли в это время в загадочную местность, где один из них провёл детство. Мы ехали — как лемминги, потому что приятель мой не помнил дороги и руководствовался вдохновением. Выпив пива, он уже перестал слышать путеводные голоса, и стал голосить сам. Это была настоящая песня странствий. В ней сплетались казахские мотивы и русская тоска, в ней была пыль азиатских дорог и грохот тамтамов. Так, под пение, мы продвигались в его прошлое.

Но особенно хорош был мой приятель, когда спрашивал дорогу. Он как-то стремительно напился уже в машине, держал перед собой карту кверху ногами, тупо водил по ней пальцем, и, глотая слюни, свешивался из окна.

Наконец, мы остановились перед глухой бабушкой. Лоцман наш не очень старался что-либо произнести, а старушка и не особенно старалась что-то услышать. Она махнула рукой в сторону ведра с клубникой. Приятель мой воспринял этот жест как искомое направление, и через пять минут мы въехали в тупик, развернулись и снова остановились перед старушкой. Старушка поняла, что покупатели могут уехать, и махнула рукой в сторону своего огорода. Дескать, у неё там ещё есть. Лоцман кивнул, и мы поехали в этом направлении.

Через несколько дней мы действительно нашли странное место — рядом с заброшенной фабрикой, у реки, где из воды торчали металлические конструкции неясного назначения.

Медленно журчала мутная серая вода. Среди травы чернело кострище с оплавленной бутылкой.

В этом месте приятель мой освоил новый метод жарки куриц. Он кидал их в костёр и исполнял вокруг нетрезвый танец шамана. В результате верхняя часть курицы превращалась в окись углерода, центральная оставалась сырой, но прослойку между ними можно было есть.

Я тебе забыл сказать, что друзья мои прихватили своих знакомых, которых они называли „рыжими“. Что в них было рыжего, убей Бог, я не помню. Лоцман наш, дорвавшись до своего прошлого, норовил хлопнуть какую-нибудь из них по попе, но, к собственному сожалению, всё время промахивался.

Я же, отбросив костыли, смотрел на закатное небо и лежал себе в лысой траве.

И было мне тогда счастье.

А что ног нет, так это ничего. Первые два-три дня после больнички ты этого не чувствуешь, говорю тебе».

Он говорит: «А я по утрам кипяток пью. Для меня загадка, откуда взялась эта привычка. Сначала я думал, что это след от моей первой любви, давней моей с ней встречи, когда она с ужасом посмотрела, как я пью кофе. К тому моменту она давно жила в другой стране, приехала сюда на время и ужаснулась, как можно пить кофе на пустой желудок. Тогда я её пощадил — не стал говорить, что я ещё и курю. Это, понимаешь, попытка внести романтическую ноту в пищеварение.

Потом я вспомнил одного знаменитого врача, что научился пить кипяток у африканских детей. „Вкусно!“, — говорили дети, и врач следовал за ними, потому что он был настоящий детский врач. Правда, мне рассказали о нём ещё одну хорошую историю, когда одной девушке непростой судьбы и многих знакомств вдруг понадобились деньги — и она обратилась к этим своим старым знакомцам, среди которых было немало знаменитостей. Знаменитый скульптор, автор множества каменных и бронзовых уродцев дал денег весело и мимоходом, а вот этот доктор не дал вовсе. Вместо них он предложил пройти обследование в своей клинике. Наверное, это из-за утреннего кипятка.

Потом, помнишь, у Тарковского есть такой фильм, где всё начинается с того, что человек говорит молчаливому мальчику, что если каждым утром набирать стакан воды и потом выливать его в раковину, то и из этого что-то выйдет, что-то стронется в мироздании. Нет, нет, я не о том — идея ещё старше.

Был такой рассказ писателя Маканина „Отдушина“, что я читал ещё студентом. Знаменитый был рассказ, с повышенной духовностью — как два немолодых любовника делят бабу. И вот в этом рассказе есть один эпизод — вполне успешный математический учёный прогуливается по коридору со своим старшим товарищем. И старик ему рассказывает про гимнастику йогов. И о том, как полезно пить кипяток поутру. А младший думает про себя: „Вот что это за поколение, они умеют увлекаться чем угодно. Веры в старом смысле нет, однако способность верить ещё не кончилась и не сошла на нет, отсюда и чудаковатые“… И понял, что про кипяток — это именно оттуда. Одним словом: прочитал в вашем журнале статью про онанизм. Попробовал — понравилось, именно, попробовал — понравилось, сплав из романтических воспоминаний, запретного кино и старых книг. Дни идут за днями, каждое утро, почистив зубы, я тупо смотрю в красный глазок электрического чайника.

А что? Полезно. Кто скажет, что нет?»

Он отрывается от планшета и говорит: «Мне везде хорошо. Везде, где Интернет есть. Знаешь, когда я первый раз попал в больницу, то меня друзья подсадили на Интернет. Никто ещё им у нас не пользовался, а у меня он был. Ну, дороговато, конечно, но друзья мои не экономили. А там всё чаты, да объявления. Ну я и читал всё, что придётся: „Молодая, симпатичная девушка без комплексов продаст вагон цемента“.

Так вот, что касается вагона цемента, так сразу порносайты включились. Они такие невинные были, как порнография начала века. И объявления там такие же: „…мулатка, с карими глазами, студентка, посещает библиотеки, цирк…“. Я, помню, тогда задумался, какое маркетинговое значение должен иметь цирк в этом ряду. Так ничего и не понял. Синтетическое искусство, чего там.

Или вот ещё: „Создаю группу для занятий групповым сексом, нужно 4 парня и 4 девушки (4 пары). (Это довольно забавное пояснение. Интересно при этом раскладе составить две или три пары)…Обязательно не должно быть комплексов и обязательно вы должны жить в Москве, от парней — обрезанный член, от девушек — приятная внешность. К письмам желательно фотки. Пишите до 1 октября“… С внешностью — всё более или менее понятно, но причём тут обрезанный член? Дальше читать было не интересно, не в том дело, что хрен не коцаный, а в том, что я не то, что выйти, пошевелиться не могу — палата для лежачих. Зато, конечно, простор для фантазии. Ну что-то вслух своим зачитывал: „брюнетка, внешность порнозвезды, высшее…“. Один мой сосед с осуждением забормотал: „Внешность немецкой порнозвезды“ — это ноздреватая кожа, силиконовая грудь, пергидрольные волосы и небогатый словарный запас». Мы ещё тогда думали, что там настоящие люди, в Интернете-то. Потом я нашёл личную страничку какой-то девушки. Там была история о том, как она ломала руки насильнику, пристававшему к ней на улице: «Сначала я сломала ему левую руку… Пришлось сломать ему и правую руку». Она писала так: «Мужчины, как выяснилось, избегают сильных женщин. Имеется в виду даже не физическая сила (средний мужчина на самом деле сильнее меня — просто я знаю некоторые приёмы), а то, что я не нуждаюсь в „опоре“, в „руководстве“. Большую же часть мужчин привлекают безропотные женщины, которые позволяют всё за себя решать. Мне нужен не господин, не повелитель, а друг. То есть „муж-любовник-друг“ — идеальное соединение всех трёх в одном. Друзья как таковые у меня есть, и очень хорошие, но они и относятся ко мне чисто по-дружески. А те, кого я привлекаю как женщина, пытаются полностью подчинить меня своей воле — тут уже ни о какой дружбе речи идти не может (я, заметив подобные поползновения, сразу проникаюсь чувствами прямо противоположными).