Читать книгу - "Сметенные ураганом - Татьяна Осипцова"

– Прекратите паясничать! Встаньте сейчас же!

– Не встану, – рассмеялся он и тут же поднялся. – Если не пообещаете выйти за меня, как только я вернусь, – я никуда не уеду и буду петь под вашими окнами серенады, пока не добьюсь согласия.

– Повторяю: я вообще ни за кого не хочу выходить замуж!

Юрий вопросительно смотрел, а она вдруг представила Мишу. Она увидела его в весеннем березовом лесу – юного, романтичного, красивого и сильного. Он-то и был настоящей причиной, из-за которой Светлана не хотела снова выходить замуж, хотя, в принципе, не возражала бы против Шереметьева – порой ей даже нравился этот самоуверенный наглец. Однако в глубине ее души теплилось тайное желание сохранить себя для Миши.

Света вспомнила о нем – и лицо ее смягчилось, стало мечтательным. Давно Юрий не видел ее такой. Некоторое время он смотрел на затуманившиеся, широко раскрытые карие глаза, на губы, которые тронула нежная улыбка, и вдруг, после короткого вздоха у него вырвалось:

– Какая же ты дурочка!

И прежде чем она вернулась к действительности, крепкие мужские руки уверенно обхватили ее, как много лет назад в автомобиле, и пол будто пошатнулся, и нахлынула беспомощность. Романтическое юное лицо расплылось в тумане… Юрий запрокинул ей голову и поцеловал, насильно раздвигая дрожащие губы, будя те странные ощущения, которые лишь раз, чуть-чуть, испытала она давным-давно, ранним весенним утром. Она сделала слабую попытку освободиться, но он еще сильней прижал ее, в то же время немного отстранившись, и посмотрел на поднятое к нему бледное лицо с полузакрытыми глазами. Когда он вновь впился ей в губы, она ответила на поцелуй, и сердце ее заколотилось как бешеное, а мелькнувшая на краешке сознания мысль: «Что я делаю? В такой день… Я не должна…» утонула в вихре нахлынувших ощущений, прежде неведомых.

Прошел миг или вечность. Наконец, оторвавшись от ее губ, он властно спросил:

– Да? Ну, говори, я не слышу… Да?

– Да, – послушно прошептала она.

И когда поняла, на что согласилась, это уже не казалось неестественным или кощунственным. Голова слегка кружилась от его поцелуев, но ей вовсе не хотелось, чтобы он прекращал.

Юра вновь наклонился, впился поцелуем, а затем, взяв за плечи, оторвал от себя, пристально вглядываясь в лицо.

– Ты сознательно согласилась? Не возьмешь слово назад?

– Нет, – тихо промолвила Света и вновь потянулась к нему, но он не дал.

– Посмотри мне в глаза. Ты так сказала из-за моих денег?

– Ну что ты, Юра! – возмутилась она, впрочем, не слишком искренне.

– Я предупреждал, что стерплю от тебя все, кроме вранья. И не хлопай ресницами, я не дурак и вижу тебя насквозь. Я жду ответа, ну так что, ради денег?

– Ну… отчасти, – нехотя призналась она.

Он рассмеялся. Видно было, что его не удивил такой ответ.

– Ну согласись, Юра, деньги ведь лишними не бывают? С другой стороны, я знаю тебя давно, с тобой никогда не бывает скучно, хоть ты порой и бесишь меня… В общем – ты мне нравишься.

– Только нравлюсь?

– Если я совру – ты ведь поймешь? Ты сам говорил – не врать.

– В данную минуту мне было бы приятнее услышать: «Я люблю тебя, Юрочка!»

Совсем отпустив ее, он странно улыбался, вроде бы слегка обиженно. Сжав руки в кулаки, он засунул их в карманы.

Из чистого упрямства она сказала:

– Зачем нам с тобой все эти глупости? Я сказала, что ты мне нравишься. Ты сказал, что хочешь меня.

– …твою мать… – тихо, но отчетливо выругался он. – Какой цинизм…

– Не ругайся!

– Придется тебе терпеть и ругательства, и еще много чего – это будет частью платы за то, что мои денежки попадут в эти прелестные ручки, – и, неожиданно склонившись, он поцеловал по очереди обе.

– Я не стала врать, потому что ты и так самодовольный тип. Ты ведь и сам не влюблен в меня, верно?

Он покачал головой, синие глаза прищурились:

– Нет, моя прелесть, я не влюблен в тебя. А и был бы – так ты станешь последним человеком, которому я в этом признаюсь. Жаль мне того несчастного, который действительно тебя полюбит, – его ждет незавидная участь.

Юрий рывком притянул ее к себе и снова поцеловал, жадно, грубо, больно. И ему было безразлично, отвечает ли она на поцелуй. Рука его нашла ее грудь и крепко стиснула. Света тут же оттолкнула его.

– Прекрати сейчас же!

Она стояла с видом оскорбленного достоинства, а Шереметьев лишь ухмыльнулся:

– Не разыгрывай девственницу, дорогая, я прекрасно помню, что ты дважды была замужем, – и добавил примирительным тоном: – На обратном пути я заскочу в Париж, куплю тебе подвенечное платье и обручальное кольцо с бриллиантами.

– С бриллиантами? – оживилась Света. – Дорогое кольцо?

– Неприлично дорогое, – утвердительно кивнул он и, открыв дверь, вышел в коридор. Несколько растерянная, она последовала за ним.

– Ты что, уходишь?..

– Какой бы наглостью я ни обладал, – осклабился Шереметьев, натягивая тонкого драпа пальто, – но все-таки не осмелюсь занять еще не остывшее после господина Смирнова место в твоей постели.

– Ты просто невыносимый тип! Знаешь, если ты не вернешься, я не буду страдать.

– I'll be back, – нарочито пробасил он и скрылся за дверью.