Читать книгу - "Самая настоящая любовь - Алексей Слаповский"

МАКСИМ. Не было. Он для кино это снимал. Гений штопаный. На тему манипулирования людьми.

ВАДИМ. Ну кино. Какая разница? В контракте, между прочим, есть строчечка – возможна киноверсия. Вы даже не обратили на нее внимания.

СУЕПАЛОВ. Нет, минутку! Значит, мы мучились – зря?

ВАДИМ. Почему зря? И почему мучились? Получится шедевр, я вас уверяю!

Суепалов идет на Вадима со страшным лицом.

ВАДИМ. Николай Иванович, в чем дело? Слушай, старче, не заставляй применять силу!

СУЕПАЛОВ. Силу? Ты эти руки видишь? Думаешь, я только на калькуляторе тюкал? У меня от природы… Я в своем управлении всех… Этот самый… (Сгибает руку, нетерпеливо – Суепаловой.) Как называется?

СУЕПАЛОВА. Армреслинг.

СУЕПАЛОВ. Именно. Я в армреслинг всех ломал! Без исключения!

ЖУЧКОВА. А у нас тоже ручки не слабые.

ЖУЧКОВ. Как клопа его! Чтобы кровь из людей не сосал!

ВАДИМ. Я не понял, вы что, серьезно, что ли?

Все идут на него. Затемнение, возня, вскрики.

Появляется свет. Никого – только Вадим на полу.

Входят Режиссер и Продюсер. Продюсер останавливается, не приближаясь к Вадиму.

РЕЖИССЕР. Сережа, снято?

ГОЛОС СЕРЕЖИ. Да.

РЕЖИССЕР (наклоняется, щупает пульс Вадима). Потрясающе. Он уверял, что гарантирует драку с убийством в конце, я сомневался. Он угадал. Гениальный был человек. Настоящая смерть режиссера в кадре, Голливуд отдыхает навсегда!

ПРОДЮСЕР. А кому это вообще в голову пришло?

РЕЖИССЕР. Ему и пришло. Явился и сказал, что давно хотел снять кино о том, как можно манипулировать людьми. И есть такая возможность. Просил помощи и содействия, я же его учитель как никак. Он не подозревал, бедный, что я сам давно хочу снять кино – о том, к чему приводит манипулирование людьми. Он работал на меня и не знал этого. Но я не вмешивался, все случилось само собой. Ну что, Виктор Викторович, эффектно? А вы боялись за свои деньги.

ПРОДЮСЕР. Продюсера не всегда интересуют деньги.

РЕЖИССЕР. Возьмем Канны, а? Конечно, сомнительный пункт – подлинное убийство. Но это же почти документальное кино. Человек провоцировал и нарвался. Мы ни при чем.

ПРОДЮСЕР. Ты меня успокаиваешь или себя?

РЕЖИССЕР. Я спокоен.

Пока они беседуют, к Режиссеру подкрадывается Куренина с топориком для рубки мяса. Лицо сумасшедшее. Продюсер видит ее, но молчит. Куренина взмахивает топором, бьет обухом по голове Режиссера. Ненатуральный звук – громкий, резкий, на весь театр. Режиссер удивленно падает. Куренина, бросив топор, уходит.

ПРОДЮСЕР. Надо же, как бывает. А говорят, бомба в одну воронку не падает. Сережа, ты снимал?

ГОЛОС СЕРЕЖИ. Да.

ПРОДЮСЕР. Отлично. Теперь это окончательно гениально. Канны будут, он прав. В случае чего, Сережа, меня тут не было, тебя у мониторов тоже не было. Я в кадр не попал?

ГОЛОС СЕРЕЖИ. Только сейчас.

ПРОДЮСЕР (Режиссеру). Увы, друг, я пришел слишком поздно. Я ничего не мог сделать.

К Продюсеру подкрадывается Максим, подбирает топор, подходит все ближе.

ГОЛОС СЕРЕЖИ. Может, еще успеете.

ПРОДЮСЕР. Что успею? Как-то ты странно это сказал. Сережа, это ты вообще? Я голоса не узнаю. Сережа? Кто там? Чей это голос?

Максим взмахивает топором.

Затемнение.

Громкий резкий звук.

Занавес.