Читать книгу - "Королева Камилла - Сью Таунсенд"

Она склонилась над распластанным псом, а инспектор Лэнсер поспешил оправдаться:

– Это была самозащита. Он собирался вцепиться мне в глотку.

– Бред! – крикнула королева. – Чтобы дотянуться до вашей глотки, ему пришлось бы влезть на стремянку.

Грайс отворил дверцу «роллс – ройса» и сказал Лэнсеру:

– Если ты прикончил собаку ее величества, ты лишился инспекторских лычек. Будешь улицы патрулировать, пока ноги до яиц не измочалишь.

– Мистер Грайс, я выполнял приказ, – пролепетал инспектор Лэнсер.

Грайс закатил глаза, а Чарльз сказал:

– Так оправдывался Рудольф Гесс на Нюрнбергском трибунале, инспектор.

Грайс наклонился к Гаррису и заботливо спросил:

– Ну, как там наш паренек?

Королева сняла жакет и укрыла Гарриса. Тот открыл один глаз и проскулил:

– Спасибо.

– Он быстро поправится, если от пуза покушает, – сказал Грайс.

– Увы, мистер Грайс, – ответила королева, – я не могу дать ему ничего существенного. Ваша продуктовая корзина оказалась несколько легковата.

Грайс, понизив голос, сообщил:

– У меня в багажнике целая коробка собачьего корма, мэ – эм. Вы отказались жаловать меня пэром, а как насчет рыцарства? Меня бы устроило стать сэром Артуром Грайсом.

Королеве захотелось согласиться. В конце концов, что такое рыцарство? Просто похлопать по плечу бутафорским мечом и отступить на пару шагов.

Видя ее колебания, Грайс добавил:

– Могли бы устроить небольшую движуху в торговом центре.

– Мам, вреда не будет, – вмешался Чарльз. – Все титулы бессмысленны: ничто может значить что угодно. Жизнь состоит из случайных событий. И сами мы состоим из воды и углеводородов.

Эта цепь умозаключений озадачила и королеву, и Грайса.

Королева секунду подумала и объявила:

– Отлично, мистер Грайс, вот мои требования в обмен на жалуемое вам рыцарство. Во – первых, мне позволят покидать переулок Ад и навещать мужа. Во – вторых, все собаки в тупике получат по коробке консервов, а также пару коробочек собачьего печенья на всех.

Грайс с готовностью согласился. За рыцарство, дарованное королевой, он рад был выложить хоть половину своего состояния. Ведь если без дураков, королева – это настоящий бренд.

Чарльз поднял подергивающееся тельце Гарриса. Артур Грайс приказал полицейским вернуться на пост и подмигнул королеве:

– Я попрошу женушку организовать шоу.

– Сначала вы организуете собачий корм, мистер Грайс, – повелительно сказала королева.

И в сопровождении Чарльза с Гаррисом на руках удалилась.

С крыльца, прижав ладони к щекам, на них смотрела Камилла. Она была уверена, что стала виновницей гибели Гарриса, любимой собаки королевы. Чарльз не позволил бы матери идти домой с полуживым псом. Так что они задержались лишь затем, чтобы взять Сьюзен, и направились к дому номер семнадцать, где ждала Камилла. Узнав, что Гаррис жив, Камилла скрылась на кухне – дать волю слезам и заварить чай. Королева не стала упрекать Камиллу, но и особого дружелюбия не выказала.

Гарриса, укутав в одеяло, положили на диван, он моргал и поскуливал. Королева села рядом и гладила его по голове, повторяя: «Храбрый малыш, храбрый». Елизавета крепилась, но подбородок у нее мелко подрагивал.

Чарльз топтался над ними, не понимая, что ему делать и что говорить. Потом несмело тронул мать за плечо:

– Мам, посмотри на остальных, они все встревожены.

Королева отыскала взглядом Сьюзен, Фредди, Тоску и Лео. Те лежали в дальнем конце комнаты, прижав уши и не сводя с Гарриса глаз.

Слух о том, что королева спасла их от голодной смерти, а Гаррис практически пожертвовал собой ради общего дела, быстро распространился среди собачьего населения. Кучка озабоченных псов собралась у дома Камиллы и Чарльза, ожидая, что кто‑нибудь из тамошних передаст им сводку о состоянии героя. За – За потихоньку смылась из дому, пока ее хозяйка корпела над своим романом. К группе поддержки присоединились даже Спайк и Радж, которые, как правило, не выходили за ворота.

В 4.30 пополудни в палисаднике появился Фредди и пролаял:

– В 4.27 Гаррис сел и попросил есть и пить. Он очень слаб, но нос у него блестит и глаза горят. Королева считает, что он поправится. Советую вам разойтись по домам и ждать доставки корма и печенья.

– Дворнягам тоже перепадет? – пролаял Микки Тоби.

– Согласно распоряжению Гарриса, я временно отменяю деление на породистых и дворняг, – объявил Фредди. – В конце концов, все мы собаки!

Дворняги, бывшие в толпе, стали оглядываться на породистых: как те примут известие? Явно без восторга. Породистые решили между собой, что от разряда тазера Гаррис тронулся умом. Как это можно равнять дворнягу и собаку с родословной? Разве многовековая селекция уже ничего не значит?

Когда Спайк и За – За бок о бок трусили через лужайку, отправляясь по домам, Спайк прорычал:

– Я не против секса с дворняжкой, но жить с ней под одной крышей я бы не хотел.

– И я, mon cheri, – тявкнула За – За. – Этот Гаррьис предатьель своего класса.

Спайк взрыкнул:

– Я помню, в прошлом у нас были расхождения, но ты мне всегда нравилась, За – За.

За – За рассмеялась:

– Ты для менья слишком тьяжелый, cheri, и, увы, у тебья черты Джона Прескотта[66].

Спайк оскорбился: он видел Джона Прескотта по историческому каналу. Но За – За, пусть эгоистичная и крайне бестактная, не была совсем уж бессердечной. Она заметила, что обидела Спайка. И сказала:

– Секса у нас не будьет, но ты можешь поньюхать мою derrierel.

Спайк обошел За – За и втянул ноздрями ее запах – это была пьянящая смесь мускусных секретов и «Диориссимо», которым принцесса Кентская спрыскивала свою маленькую собачку ежедневно после купания. Спайк утонул в благоухании; его уродливая голова пошла кругом, и он попытался вскочить на За – За, но та была слишком мала, чтобы у Спайка что‑нибудь вышло. Принцесса Кентская, заметив наконец, что За – За исчезла, вышла на поиски. И увидела, что ее собачку покрывает капающий слюной Спайк.

– А ну отстань от нее, отродье! – завизжала принцесса и пнула Спайка ногой.

Принцесса Анна, услышав, как Спайк взвыл от боли, вылетела на крыльцо и завопила:

– Еще раз пнешь мою собаку, я тебе башку оторву, стерва!

Принцесса Кентская подхватила За – За и, чмокнув в крошечную скуксившуюся мордочку, просюсюкала: