Читать книгу - "Князь мира сего - Григорий Климов"

– Итак, смертный приговор заменяется вам изгнанием. Вот ваш новый паспорт.

Бывший министр внутренних дел СССР неуверенно открыл серый коленкоровый переплет.

– Имя мы вам дали, конечно, другое, – сказал маршал. – Если вы назовете свое настоящее имя, вам не поверят. А если поверят, то убьют, как собаку. Это вы, надеюсь, сами понимаете. Ваши официальные фотографии были настолько ретушированы, что в действительности вас никто не узнает. Сейчас мы частично распускаем лагеря. По паспорту вы один из таких выпущенных лагерников. Для органов госбезопасности там помечено шифром, что вы сидели за растление малолетних. Я думаю, что в вашем возрасте рецидивы маловероятны. И помните, что по советским законам условный приговор означает только отсрочку приведения приговора в исполнение, но принципиально сам приговор остается в силе. Запомните это, гражданин Берман.

– Иначе говоря, я буду живым трупом, – сказал бывший первый заместитель Председателя Совета Министров СССР. Вертя в руках свой новый паспорт, он осторожно посмотрел на дверь: – А куда ж мне, то есть гражданину Берману, собственно, идти?

– Местом жительства вам определяется ваша родина – Кавказ. Вас отвезут за сто километров от Москвы. Дальше добирайтесь самостоятельно. Знаете, как добираются люди, выпущенные из лагеря. Проявите инициативу. Кстати, сначала подпишите эти бумаги.

В свое время бывший начальник тайной полиции СССР в тайном порядке перевел на тайные счета в швейцарских банках валюту на несколько миллионов долларов. Теперь он аккуратно расписался на документах, передающих все эти деньги в заграничный спецфонд 13-го отдела МВД. Потом он тяжело вздохнул:

– Н-да, раздели вы меня, так сказать, догола. Теперь мне ничего не остается, как просить милостыню: «Подайте кусочек хлеба бедному старому еврею… Пострадал от проклятой советской власти… Только что из лагеря выпустили… Подайте копеечку Христа ради!» Живой труп постепенно оживал, и к нему возвращалась его прежняя болтливость.

– Кстати, не забывайте, что и у Сталина тоже лежат деньги в швейцарских банках, на тайных номерных счетах. Ведь я сам для него этими трансакциями занимался. Так они все делают – и Троцкий, и Нерон, и Сталин. И было бы несправедливо, если вы меня этак раскулачили, а Сталина нет. Выкиньте какой-нибудь фокус, до которых вы такой любитель. Например, пусть его дочка Светлана сбежит за границу – и сразу шасть в Швейцарию, за денежками, за денежками. Потом пусть Светлана поедет в Америку и продаст там свои мемуары, которые вы ей заранее подсунете, описав там всех дегенератов в ее семейке. Потом Светлана, вероятнее всего, кончит так же, как ее мать и братики, а денежки, миллиончики, вернутся ее наследникам в Москву, то есть в Госбанк… А я буду тут ходить и попрошайничать: «Подайте копеечку Христа ради!»

– Когда доберетесь до Черного моря, наймитесь рабочим на виноградники, – посоветовал маршал Руднев. – Когда я был студентом, я летом работал там по обследованию филлоксеры. Это такая виноградная вошь на корнях. А рабочие по откопке корней обычно из бывших лагерников. Хорошее было время: солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья. Или наймитесь ночным сторожем в колхозе. Отдохнете. Вылечите свой ишиас на солнышке.

– Сердечно благодарю за добрые советы, – кисло улыбнулся живой труп и покосился на медаль «За спасение утопающих», которая висела на груди маршала Руднева. – Видно, я случайно попал в точку, когда наградил вас этой медалью.

– Откровенно говоря, я вам даже немножко завидую, устало и как-то безразлично сказал маршал. – Будете жить, как на курорте. А я сиди в этой клетке и занимайся всякими грязными делами. Как повивальная бабка при родах нового общества. Иногда мне хочется просто встать и уйти. Уйти вот так, как уходите вы. Вам ей-Богу повезло.

Живой труп посмотрел в бесстрастные, как у сонной ящерицы, глаза маршала и покачал головой:

– Ох, боюсь, что это опять какие-то эксперименты профессора Руднева. Желёзки по баночкам вам надоели, так вы теперь на живых людях экспериментируете. Ведь вы прекрасно знаете, что для таких, как я, жизнь без власти – это не жизнь…

Ему вспомнилось, что, когда таких людей лишали власти, они заболевали какой-то загадочной болезнью и умирали. Словно в них сидел какой-то червь. Так, Наполеон, сосланный на остров Святой Елены, вдруг превратился в старую жирную бабу и умер в 52 года.

– Ладно, поскольку вы левая рука Господа Бога, черкните записку в каптерку, чтобы мне хоть выдали мои шнурки и пояс. А то штаны-то спадают. И шапку – чтобы милостыню просить. А еще лучше – выдайте мне спецодежду для нищих. Из склада для ваших специалистов, что маскируются под нищих. Да не забудьте мои вставные челюсти – чтобы жевать-то сухие корочки… – Поднимаясь с кресла, бывший начальник тайной полиции СССР угрюмо сказал: – Максим Алексаныч, в свое время вы проводили специальную анкету и выяснили, что в Советской России, несмотря на все, нищим дают больше, чем они просят Христа ради, чем если они просят без Христа. А теперь красный папа хочет, чтобы бывший слуга сатаны и антихриста, чтобы не сдохнуть с голода, бродил по дорогам России и попрошайничал – Христа ради… Красный папа милует величайшего злодея России, чтобы он бродил по дорогам России и говорил, что Бог все-таки есть…

Для руководящих партработников существует специальный информационный бюллетень ЦК партии. Последний номер этого бюллетеня наделал в Москве много шума.

В нем сообщались подробности дела бывшего первого заместителя Председателя Совета Министров, бывшего члена Президиума ЦК партии и бывшего министра внутренних дел СССР Берии Л. П., бывшего в течение пятнадцати лет бессменным палачом Сталина.

Затем сообщались подробности дела бывшего начальника Отдела ЦК партии по агитации и пропаганде – агитпропа, бывшего министра культуры, бывшего директора Института философии Академии наук СССР Александрова Г. Ф., бывшего при Сталине главным лжецом Советского Союза.

Помимо обычных в таких случаях политических обвинений на этот раз в бюллетене было что-то новое. Как главного палача, так и главного лжеца Советского Союза обвиняли в одних и тех же бытовых преступлениях. Причем не совсем обычных. А именно – в растлении малолетних.

Кроме того, бюллетень ЦК еще раз возвращался к делу еврейских врачей-отравителей, которых арестовали незадолго до смерти Сталина. Вскоре после смерти Сталина объявили, что это дело было фальсификацией, и всех врачей отпустили.

Теперь же в бюллетене сообщалось, что этот дутый сионский заговор был делом рук Берии, который таким образом хотел выслужиться перед Сталиным. До этого москвичи считали, что Берия сам еврей. А теперь вдруг получается, что он-то и был самым главным антисемитом?!

В связи с этим в партийных кругах Москвы начались всякие дискуссии. Про главного лжеца Советского Союза тоже говорили, что он вовсе не Александров и что его девичья фамилия не то Гольдман, не то Сильберман. Так уж повелось в Кремле после революции: если не еврей, так полуеврей, а если не полуеврей, так женат на еврейке.

А тут, как на грех, известная советская писательница Мариэтта Шагинян решила писать книжку о Ленине – «Семья Ульяновых». И начала Мариэтта копаться в архивах. И выкопала там, что не только дед Ленина по матери, Александр Зендер Бланк, был евреем-выкрестом, но и его жена мадам Грошопф – тоже «того»… Официальная советская иконография выдавала ее за немку-лютеранку, которая якобы даже говорила по-немецки. Но архивы говорили, что в действительности мадам Грошопф была еврейкой и говорила на идиш.