Читать книгу - "Московские истории - Нильс Хаген"

– Ну, Нил, ты реальный тру мэн. – Петр поставил последний автограф и смотрел на меня теперь радостно блестящими глазами. – Не ожидал. До последнего не ожидал. Думал, передумаешь и сольешься. Респект и уважуха.

Я в очередной раз пропустил мимо ушей половину тирады, но общий смысл сказанного был понятен. Петр получил кредит от нашего банка, выражал благодарность и выказывал уважение лично мне за мое участие и решительность. Решительность у меня сегодня и в самом деле перехлестывала все мыслимые пределы. В груди зудел охотничий азарт и какая-то совершенно русская бесшабашность.

– Едем дальше?

– Куда? – уточнил я.

– К Альберту Хрентамычу. А что, есть варианты?

– Домой или в офис?

Петр на мгновение задумался, перестав сверкать глазами, и достал телефон:

– Ща рингнем ему по фону и выясним.

Я поспешно схватил его за руку, прежде чем он успел нажать кнопку вызова.

– Стой. Он наверняка знает о том, что произошло с его «наемным работником» в сером пиджаке. А раз так – может запросто испугаться и отказаться от моей схемы. Я бы на его месте отказался. И на порог бы нас с тобой не пустил. Лучше прийти к нему без предупреждения.

На эту мысль меня натолкнули безликие ночные визитеры. Если неожиданность выбила из колеи меня, то наверняка сработает и с Альбертом. Но Петр только ухмыльнулся в ответ:

– Тебе, как я лукаю, понравилось в шпионов играть, Нил? Не, мысль разумная. Только домой ты к нему неожиданно не завалишься, в офис – тем более. Сам знаешь, какая у вас в банках система охраны. Так что давай без нежданчиков. По крайней мере поговорить ему с нами придется.

Петр отстранил мою руку и принялся набирать номер Альберта.

– А там, – тихо добавил он, пока шло соединение, – как Альба живые деньги увидит, так уже никуда не денется. Я его знаю.

– Уверен? – с сомнением спросил я.

– Траст ми, – тихо бросил Петр и залихватски заголосил в трубку: – Салям, Хрентамыч. Ты мне нужен, спикать будем за бизнес.

Банк Альберта располагался в старинном здании, известном всей Москве, – это был один из немногих домов, переживших грандиозный пожар 1812 года, а его затем перестроеили в настоящий дворец князья, владевшие им вплоть до социалистической революции большевиков.

Такими познаниями в истории русской столицы я обязан, конечно же, Арите. Она не уставала просвещать меня, чтобы, как она говорила: «Не стыдно было в люди вывести». Я читал Карамзина и Достоевского, Гумилева и Гиляровского, листал справочники и энциклопедии, и со временем в моей голове собрался довольно объемный массив знаний, которые только и ждали, чтобы их куда-нибудь применили.

Поднявшись по ступеням высокого крыльца, охраняемого двумя грозного вида львами, мы оказались в прохладном вестибюле. Здесь было как в Лувре или в Королевском музее в Копенгагене: полированный мрамор и яшма, статуи, пальмы и тяжелая бронза старинных часов, чей увесистый маятник мерно отсчитывал улетающие в безвозвратное прошлое сегменты времени.

Альберт нас ждал, и, хотя пропуска уже были заказаны, к нему в кабинет мы попали далеко не сразу. Потянулась нудная процедура оформления визита: подписи, паспорта, беджики… Петр был прав, я, должно быть, в самом деле совсем заигрался, если допустил мысль, что мы сможем заявиться к Альберту неожиданно. Впрочем, моего азарта все это не остудило.

Наконец, после проверки на рамке металл-детектора, нас проводили на другой этаж и передали практически из рук в руки миловидной девушке с богатым декольте и на умопомрачительных шпильках.

Альберт сидел в кабинете за массивным столом и сам выглядел массивно и мрачно, подобно монументу. Под глазами его повисли темные мешки, морщины на лице прорезались, как у старика, лицо осунулось, и во взгляде перемешались злость, страх и усталость.

– Альберт Рустамович… – начала секретарша, но хозяин кабинета лишь утомленно махнул рукой.

– Принеси чайник зеленого чая гостям, Катюша. И кофе для меня, покрепче.

Декольтированная Катюша ретировалась. Петр чувствовал себя в чужом кабинете как рыба в воде. Он по-хозяйски плюхнулся в кресло напротив Альберта и развалился в нем с такой показной непринужденностью, что казалось – еще чуть-чуть и закинет ноги на стол.

Хозяин кабинета кивнул мне на другое кресло.

– И вы садитесь, господин Хаген. Что вы там топчетесь?

Кресло было мягким и уютным, но глубоким настолько, что сидящий в нем человек – в данном случае я – оказывался ниже уровня собеседника, и, чтобы сравняться с Альбертом, нужно было усесться на самый краешек, а такая посадка вызывала ненужное напряжение и скованность. Интересно, это случайность или подсказка штатного психолога? Пока я усаживался, в кабинете неслышно материализовалась секретарша с подносом. Молча составила на стол чашки, чайник, корзинку с конфетами и так же беззвучно удалилась.