Читать книгу - "Неделя в декабре - Себастьян Фолкс"

Финн последовал за Тиндли по расшатанным камням мощеной дорожки, миновал бронзовый бюст злющей на вид немецкой овчарки с табличкой под ним, гласившей: «Вечная верность». Они обошли вокруг крематория, спустились в сад, посреди которого стояло еще одно приземистое строение, только это было без дымохода. Тиндли извлек из кармана анорака ключи, повозился немного с двумя тяжелыми висячими замками. И распахнул перед Финном дверь.

Прошло несколько секунд, пока глаза его привыкли к падавшему сверху яркому свету.

— О, сдается мне, галогенная лампа начинает помигивать! — сказал Тиндли. — Надо быть осторожным — голая лампочка в тысячу ватт способна испортить вам глаза. Зато света они излучают гораздо больше, чем обычные флуоресцентные.

— И тепла тоже, — сказал Финн.

— Если бы не вон тот вентилятор, здесь было бы еще жарче. Однако нам и нужна жара. И влажность.

Оказавшись с Тиндли в натопленной теплице, Финн быстро убедился в том, что его догадка насчет одежды старика была верной.

Конопля заполняла это помещение от стены до стены. Горшки с растениями стояли на деревянных козлах высотой по пояс человеку, над ними свисали на цепях длинные желобчатые плафоны из гальванизированного металла. Сильные лампы обливали растения светом, заставляя их тянуться вверх и наполнять помещение запахом, от которого у Финна пересохло во рту, а желудок его рефлекторно сжался.

— Мы используем гидропонную систему, — сказал Тиндли. — То есть почвы здесь нет. Так выходит и чище и быстрее и растений вырастает больше. Вместо того чтобы наудачу вытягивать из почвы питательные вещества, они получают точно рассчитанные количества их, которые добавляются в воду.

Финн окинул взглядом множество уходивших в пластмассовые контейнеры питавших коноплю труб и трубочек, на которых под ярким светом поблескивала покрывавшая их испарина. Растения венчались мохнатыми бутончиками, сулившими силу, надежную блокировку синапсов и перестройку реальности.

— Это «Индийская Аврора», очень мощная трава, — сказал Тиндли. — А та маленькая мадам — мой собственный вариант «Суперплана», результат попытки сделать прославленный «План номер один» повыше ростом. Чтобы он вызревал побыстрее, я скрестил его с «Лиловым туманом».

— Здорово.

— А теперь загляните сюда, — сказал Тиндли, подойдя к дальней стене помещения и отперев пробитую в ней дверь. — Здесь мы используем метод, который называется «Зеленое море».

Во второй комнате растения были ниже и росли плотнее. Идея, пояснил Тиндли, состоит в том, чтобы заполнить каждый квадратный метр небольшими растениями, которые созревают быстрее и потому позволяют собирать с них урожай круглый год.

— Мы направляем все наши усилия на основные плоды — те, что вырастают на самой верхушке, — сказал Тиндли. — Они набирают такой вес, что их приходится поддерживать проволочной сеткой. Когда же они созревают, мы пригибаем верхушки, привязываем их к стеблю — вот как там, видите? — и оставляем на неделю, а после отпускаем снова: и пожалуйста, растение становится вдвое гуще. Праздник урожая продолжается у нас весь год.

— Да, здорово, — сказал Финн. Что-то свойственное этой комнате внушало ему тревогу. Все в ней казалось ненатуральным. Впервые читая о конопле, он представлял ее себе скромной травкой, которая растет под солнышком на обочине дороги, а веселые калифорнийские девушки толкут ее и курят. Но эта теплица походила скорее на завод с царящими в нем принуждением и надсадным трудом.

— Ну что же, о растениеводстве мы поговорили, и довольно, — сказал Тиндли. — Пора бы и делом заняться. Пройдем в мой офис?

— Хорошо.

Финн занервничал. Он знал, сколько берет в «Пицца-Палас» дилер Листона Брауна за наполовину наполненный травкой бумажный пакет для завтрака, и знал, что если обходиться без такого посредника, то выйдет дешевле, однако не был уверен в том, что владеет необходимым жаргоном. Он пребывал в замешательстве, а обнаружить свое невежество стыдился.

Тиндли запер теплицу и, проведя Финна по тем же расшатанным камням к застекленным дверям на задах дома, отшвырнул ногой сидевшую перед ними пеструю кошку.

— Это ваша? — спросил Финн.

— Нет, соседская, — ответил, потянув на себя дверь, Тиндли. — Я животных не держу. Не люблю. У меня на них аллергия.

Войдя в свой рабочий кабинет, он откинул переднюю стенку орехового бюро, снял с носа, потянув за шнурок, засаленные очки и раскрыл записную книжку.

— Итак, — сказал он, — чем могу служить?

— Мне нужно что-нибудь очень кайфовое. Сильное, но без вредных последствий, понимаете?

— И о каких же количествах идет у нас речь, молодой человек?

— Я… Э-э, а сколько вы, ну, понимаете… типа, продаете — обычно?

— Минимум полкилограмма. Могу предложить вам полкило «Суперплана-два» с добавлением «Авроры». Весьма популярная смесь. Да и обходится она довольно дешево, поскольку порции нужны совсем небольшие.

— А что я, типа, почувствую?

— Сам я не курю — аллергия. Но уверен, ничего лучшего вы в Лондоне не найдете.

— Сколько это будет стоить?

— Так, погодите. У меня на сей счет особый справочничек имеется. Ага. Вот оно. На улице вы отдали бы сорок пять фунтов за унцию — если бы нашли такой товар. Однако на улице травку подобного качества не встретишь. Но для простоты картины будем считать, что вам это удалось. В килограмме тридцать пять унций. — Тиндли постучал по клавишам калькулятора. — Делаю вам особое предложение — я готов отдать все за семьсот фунтов.

— Дебитные карточки вы принимаете?

— Да, разумеется. Вот вам считыватель. Давайте карточку. Значит, так, я схожу за товаром, а вы пока введите ваш код.

Финн ввел 1991, год своего рождения. «PIN-код принят».

Тиндли вернулся с огромным, наполненным «планом» пластиковым пакетом на молнии, оторвал вылезшую из считывателя квитанцию. На тонкой полоске бумаги значилось: «Место упокоения домашних любимцев „Краткая дрема“. 700,00. Благодарим за покупку».

Не маленький я тут гроб прикупил, сказал себе Финн.

Второй тренер привез игроков основного состава к современному отелю, стоявшему примерно в миле от стадиона команды, с которой им предстояло играть. В банкетном зале ресторана их ожидала заставленная едой буфетная стойка. Здесь были макароны с помидорами, макароны со шпинатом, макароны с горохом и сладкой кукурузой, макароны с другими макаронами и мелко нарезанной курятиной, жареная картошка на одной тарелке с опять-таки макаронами, «ризотто» и плов с макаронным салатом. «Штык» предпочел бы получить несколько свиных сарделек или говяжий гуляш со сметаной, но таковые отсутствовали. Он взял тарелку, на которой были горкой навалены макароны с кусочками бекона и курятины, и постарался выковырять их из «ригатони». За этим последовал рисовый пудинг с йогуртом и бананами. Так только в больницах и кормят, подумал «Штык».