Читать книгу - "Жизненная сила - Фэй Уэлдон"

Мистер Кольер . Дьявол! Пойду посмотрю, кто там. Постараюсь побыстрее его спровадить. Эта ночь принадлежит только нам двоим.

Мистер Кольер распахивает дверь ванной. Розали выходит вслед за ним на лестничную площадку. Она раздета, но это не имеет значения. Он открывает парадную дверь, Розали слышит голос Уоллеса. Ей представляется его скелет, костлявая рука тянется к звонку. Дверь открывается шире, Уоллес врывается в дом, несмотря на попытки мистера Кольера остановить его. Его руки и вправду очень худы — кожа да кости. Розали сбегает по лестнице навстречу Уоллесу. Он останавливается.

Уоллес . Господи, Розали, что за игру ты затеяла? Не одно, так другое!

Уоллес восстал из могилы. И Розали тоже.

Это моя заслуга. Я, Нора, довольна собой: ко мне вернулась смелость. Я сидела дома и ждала новых событий. К быстрой смене событий привыкаешь очень быстро и замечаешь, что их тебе уже не хватает. Я ждала, что за мной. приедет полиция или Эд вернется домой. Зазвонил телефон. В трубке послышался голос Уоллеса.

Уоллес . Нора?

Нора . Это ты, Уоллес? Где же ты пропадал?

Уоллес . И это все, что ты хочешь знать?

Нора . Да.

Уоллес . Можно поговорить с Эдом?

Нора . Его здесь нет. Поищи его у Сьюзен.

Уоллес . Ты что, пьяна?

Нора . Да.

Уоллес . А где Розали? Я наконец-то добрался до дому, а там пусто.

Уоллес перенес приступ амнезии. Он очнулся без денег и без документов на побережье Китая, нанялся на танкер, плавающий под либерийским флагом, чтобы отработать проезд до Эссена. Путь домой продолжался целую вечность. По крайней мере так утверждал он. Причем был так убедителен, что его могли бы вновь взять на работу в Би-би-си. Лично я считала, что он познакомился в клубе альпинистов с женщиной, способной вести такую же жизнь, как и он, и уехал с ней. А потом передумал и решил вернуться домой.

Я объяснила ему, где Розали. Сказала, что горе и отчаяние толкнули ее в объятия сумасшедшего ричмондского электрика; я пыталась остановить ее, но она заупрямилась. Уоллес должен немедленно отправиться в тюдоровский особняк и заявить о своих правах, пока мистер Кольер не успел окончательно запудрить Розали мозги.

Я села у окна и настроилась на ожидание. Колин и Аманда ушли. Я осталась в доме одна. В нем царило спокойствие, как в выжженной пустыне. Я гадала, давно ли Эд встречается со Сьюзен, давно ли говорит одно, а думает другое, как делала я сама после лета любви с Лесли Беком, и размышляла, имеет ли это хоть какое-нибудь значение. Паника, гнев, страх, черная ревность, порожденные беспомощностью и бездействием, сгорели, съежились, улетучились, едва я подожгла мастерскую Аниты Бек. Огонь опалил и очистил меня, заставил поверить в судьбу, которая свела меня с умирающей кошкой и сыном Мэрион, позволила наказать Лесли, заслуживавшего кары, и не навредить другим. Это судьба привела Уоллеса домой в последнюю минуту, чтобы спасти Розали, и теперь направила по тому же пути Колина, но не Аманду. Впервые в жизни я осознала, как мой сын похож на Эда. На Эда, вернувшегося домой, простившего и прощенного.

Колин сказал:

— Больше я не встречаюсь с Амандой — надеюсь, ты не против? Все кончено. Она все время навязывает мне свое мнение.

— Я не против, — ответила я.

— Это единственная причина, — уточнил Колин.

— Ну конечно.

— Не важно, чей ты сын, — продолжал Колин. — Ты — это ты.

— Правильно, — кивнула я.

— Поговорим потом, когда тебе станет лучше, — решил он.

— Со мной все в порядке, — возразила я, но он ушел за диет-пепси. Напоследок Колин добавил, что Кэтрин, дочь Розали, взяли в хоккейную команду колледжа, и я порадовалась за нее.

Я ждала, что будет дальше. Пожалуй, теперь я наконец-то смогу бросить курить. Эта мысль побудила меня открыть новую пачку сигарет. В жизни должны быть удовольствия, пусть даже опасные. Склонность к саморазрушению присуща человеку от природы, все остальное дается с трудом.

Скрипнула калитка. Я подняла голову. К дому шел Винни. О нем я вспомнила только теперь. Его лицо вовсе не было мрачным и замкнутым, он явился не для того, чтобы говорить о Сьюзен и Эде, выплескивать ненависть, горечь и боль. Он улыбался. Он пришел поговорить о нас.

Мистер Кольер не появлялся в офисе целую неделю. Мистер Рендер почти все время отсутствовал. Телефон не звонил. Я погрузилась в работу над рукописью. По-моему, беспокойство — именно то состояние, в котором человек способен вынести столкновение с истиной и заслужить ее, хотя вряд ли кто-нибудь бывает ей рад.

Звонит Мэрион. Она сообщает, что в студии Аниты Бек вспыхнул пожар: видимо, от солнечных лучей, бьющих в окно на крыше, такое часто случается. Жара и сушь стоят уже несколько недель. К счастью, Лесли застраховал дом. На эти деньги он сможет отремонтировать дом и купить себе электронное кресло для инвалидов, говорит Мэрион. Афра отказалась переселиться к своему приятелю. Мэрион пришлось повысить Барбаре зарплату. Она не выносит младенцев, она их всегда терпеть не могла. Джейми остался с Мэрион. Он собирается поступать в Лондонский колледж искусств. Кстати, что я делала возле дома Лесли Бека? Пыталась тайком купить какую-нибудь картину? И лишить Мэрион комиссионных? Но какая теперь разница? Картины сгорели. «Галерея Тейт» потеряла всякий интерес к Аните Бек и тем самым спасла нацию от позора.

Она слишком разговорчива. Но мы обязаны быть терпеливыми в общении с давними друзьями. Они — живые иллюстрации, наглядные пособия к урокам судьбы, надеющейся, что рано или поздно мы придем к правильным выводам.

— Мы все спасены от позора, — заметила я. — Мэрион, пора прощаться. Мне не разрешают подолгу висеть на телефоне.

Я поняла, что она обиделась. Может, позвонить Винни? Он у меня дома, пишет книгу, которую не давала ему создать Сьюзен, — труд о природе реальности. На такой поворот судьбы Винни Сьюзен не рассчитывала. Она надеялась повергнуть его в вечную тьму одиночества и отчаяния. Очень жаль.

Писать романы гораздо проще, чем автобиографии. От последней я отказалась навсегда — в тот же день, когда рассталась с Эдом. В реальной жизни так просто не бывает. В ней место ушедшего Эда не занимает Винни. В реальном мире Аманда преследует и тревожит нас. Из «Галереи Тейт» не звонят по поводу довольно скверной и жалкой картины Аниты Бек. Ее магическая мастерская не существует, а если она и есть, то я понятия не имею, какова она. Но разве вымышленная жизнь никого не интересует? В реальном мире Мэрион стареет в одиночестве. Она отдала Джейми чужим людям и потеряла его навсегда. Никто не знает всей правды о мистере Кольере, не подозревает, что стало с Уоллесом. Дети теряются в непроходимом хаосе собственной жизни: Кэтрин не берут в хоккейную команду колледжа, и это по крайней мере спасает ее от мускулистых икр и грубых щиколоток.