Читать книгу - "Лежачий полицейский - Юлия Лемеш"

На улице моросил нудный дождик, из породы долгоиграющих. Волки схоронились в свое благоустроенное логово. На дворе не показывался даже сторож. Предпочитая наслаждаться предвестником грибного урожая из уютной кухни. Наверняка попивает свои ненаглядные отвары из особых трав. Прибавляющих ему несметные силы для окучивания обширного приусадебного хозяйства.

Как я успела заметить, волки сторожем пренебрегали. Считая его чем-то вроде хозяйской собственности. Они радовались не ему, а предстоящему питанию. О чем сторож догадывался и бранился на неблагодарных тварей почем зря.

В хорошую погоду мне нравилось наблюдать за волками. Белый Карлос постоянно тиранил черного сородича. Подзуживая на такое же невинное развлечение остальных двоих зверей. Черный при первом признаке атаки сначала пытался удрать, а потом хлопался на спину. Кому охота нюхать его со стороны пуза? Коловорот, смешливо поглядывая на меня, объяснил – так положено выказывать свою покорность вожаку стаи.

По причине сырости наблюдать сегодня было не за кем. Оставалась перспектива поесть и завалиться на кровать смотреть телевизор. Ни то ни другое я сделать не успела.

Рявкнул Карлос. Его поддержали остальные волки. Я метнулась к окну, посмотреть, что их так растревожило. По мокрой траве впереди Карлоса несся сторож, напяливая на полированный череп неизменную панамку. Ворота отворились, и я затаила дыхание. Из машины вышла моя мама. Я ей обрадовалась.

– Привет, – незнакомым голосом поздоровалась мама, проходя в мою темницу. – Как ты тут?

– Спасибо – хреново.

Мамин нос сморщился от моего «грязного» лексикона. По случаю непогоды она сегодня в плаще. Накинутом на вполне молодежный прикид. Полное преображение в сторону омоложения. Вся в обтяжечку. Фигура позволяет, а вот мое мнение – не по возрасту. Понимаю, ей идет, но не могу ничего с собой поделать – кривлю лицо.

– Я приехала попрощаться. Думаю, мы долго с тобой не увидимся. Быть может, не увидимся вовсе… Ты должна понять меня и простить.

– А за что прощать-то? – сквозь зубы процедила я, ненавидя себя за недавнюю радость.

Она машинально провела рукой по подоконнику, словно хотела обнаружить на нем признаки пыли.

– Как Карабас поживает? – не удержалась я.

– Нормально. И Барабас тоже. Твой отец собрался жениться, так что я теперь окончательно свободна.

Излишне говорить, что «окончательно» мама произнесла подчеркнуто громче, чем следовало.

– Мама, а ведь мы с тобой разговариваем. – Мое изумление немного смягчило общий тон беседы.

– Разговариваем? Наверно, я что-то упустила в твоем воспитании. Мне всегда казалось, что тебе не интересен никто, кроме тебя самой. Даже не припомню, спрашивала ли ты когда-нибудь, как у меня дела, здоровье, интересовалась ли моим настроением.

Меня пытались пристыдить. Тупо. Зачем спрашивать про очевидные вещи? Если человек живой и выглядит неплохо, то какого лешего лезть в душу с глупыми расспросами? Если надо – сам скажет. Я всегда говорю. Не жду, пока поинтересуются.

– Люди разные, мама. Ты приехала портить мне настроение? Или выяснить, насколько мне тут плохо? Или тебя волнует, как я переживу разлуку с любимым человеком?

– Попрощаться, – повторила она.

– А где папа будет жить? – спохватилась я.

– В нашей квартире. Я ее ему оставила. Сказала, что ухожу к новому мужу.

– А морда у него не треснет?

– Нет. Только растянется.

Маме грубость не идет. И потом – к какому мужу она намылилась?

– К Карабасу, что ли? – спросила я, а потом опомнилась: – А как же я? Как же мои права? Квартира была и моя!

За неимением пыли мамина рука принялась за поиски шероховатостей на стене.

– Я сказала отцу, что ты тоже выходишь замуж и уезжаешь в другой город.