Читать книгу - "Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды - Владислав Картавцев"

Вдруг на меня кто-то сел. Я повернул голову и краешком глаза увидел, что это Лена. Она была почти невесомой – и мне показалось, что она полностью голая. Говорить мне не хотелось. Я лежал, закрыв глаза, и чувствовал, как ее сильные руки растирают мне спину, разгоняя кровь и наполняя мышцы приятным теплом.

Потом Лена навалилась на меня грудью. Я застонал. Мне показалось, что громко, но она не обратила никакого внимания на мой стон. Я попробовал сформулировать хоть какую-нибудь неизбитую мысль, но вдруг понял, что сейчас с этой простенькой задачей мне не справиться.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как наслаждаться нежными прикосновениями и молча возвращать себе осознанное мышление. Сейчас я уже почти не помнил, что такое быть женщиной, но знания о том, насколько мы от них отличаемся, засели у меня в голове намертво.

Я сделал попытку пройтись по своим воспоминаниям, как в детстве усиленно формулируя слова, а слова – в предложения. Я чувствовал, что вот-вот – и мои мозги заработают, как и прежде, и мое логическое мужское начало вернет себе власть.

Я этого хотел! Я этого жаждал! Состояние между мужчиной и женщиной было неопределенным: само по себе оно не казалось комфортным – как в лифте, который везет вас с этажа на этаж. Из этого состояния нужно было куда-нибудь прийти, и я выбрал вновь превратиться в мужчину! Хотя, ощущения новизны были настолько захватывающими, что в будущем я совсем не прочь испытать их еще!

– Как у вас здесь все интересно! – Лана вышла из душа и присоединилась к нашей теплой компании, – не расскажите, чем занимаетесь?

– Говори! – Лена укусила меня за ухо, и от неожиданности я дернул головой и ударился лбом о ковер, – обрати внимание, пациент не в состоянии говорить! А все потому, что переход от грязного самца к очаровательной девушке и обратно лишил его языка!

– А! – Лана понимающе кивнула головой, – ну, тогда понятно, почему он только мычит! Может, перенести его на кровать?

– Нет! – Лена встала на ноги, а я испытал сильное чувство неудовлетворения, – сначала в душ, и как следует потереть его мочалкой! Эй, ямщик, давай поднимайся, и вперед – бегом, бегом!

Я собрал волю в кулак и встал на карачки. Потом – на коленки. Потом ухватился руками за Лану (из-за чего она громко взвизгнула) и оказался на ногах. Я на своем собственном опыте испытал, как эволюция взрастила из амебы человека. Сначала «оно» ползало, потом скакало, потом неуверенно передвигалось, а потом пошло, побежало и, наконец, полетело.

– У меня выросли крылья! – хотел крикнуть я, но, посмотрев на смеющиеся лица Лены и Ланы, передумал. Хватит с них и так веселья! И нечего меня ямщиком называть!

– Он что-то хочет сказать! Но не может! Наверное, хочет посмотреть на это! – Лена обняла Лану за плечи и поцеловала ее в губы. Я обмер, но насладиться зрелищем мне не дали:

– Что стоишь, как пасхальный истукан? Марш мыться, горячая вода – вот твое лекарство!

Я потащился в ванную. Она оказалась громадных размеров, метров семь, и там – настоящее джакузи (два на два, черного цвета с золотистыми блестками в пластике). Подобное чудо я видел недавно в магазине, а цена на него была запредельная! Мне на такое джакузи пришлось бы работать полгода!

Я скинул себя остатки материи, запрыгнул в ванную (высота стенок была никак не меньше метра двадцати) и включил воду. С интересом стал изучать панель управления, на которой было восемь кнопок. Джакузи предусматривало четырнадцать режимов водного массажа, в ней был предусмотрен даже нагрев воды и обогащение ее кислородом (при подключении соответственного оборудования).

Мне все эти изыски были ни к чему, я с радостью поливал себя водой из душа. Постепенно ко мне вернулась способность мыслить и говорить не менее ярко, чем прежде. Может, я и не Спиноза, но зато гораздо моложе его и поэтому владею языком гораздо более прогрессивным, чем он!

Я стал вполголоса напевать песенку про старика и молодушку, которая сначала выбила из него все деньги, а потом утопила в проруби, чтоб не мучился.

– Какой, однако, у тебя занятный репертуар! – Лена вошла в ванную и немедленно присоединилась ко мне, – и кто бы мог подумать, что у нашего жиголо есть в запасе подобные скабрезные частушки! А еще прикидывается интеллигентом!

Она села рядом со мной (благо, размеры джакузи позволяли) и ухватила моего поникшего расслабленного труженика за корень.

– Но ты-то хоть умнее своего хозяина и понимаешь, в чем проявляется настоящая красота?

Он понимал! Еще как! О чем немедленно просигнализировал бодрым подъемом.

– Молодец! Вот что значит хорошие инстинкты без примеси самолюбования! Дай-ка я тебя помою, как следует!

Лена аккуратно намылила его мылом, а я откинулся на спину и что есть мочи старался сам себе внушить, что ничего особенного не происходит – я просто моюсь, я просто моюсь, я просто моюсь!

Помогло, но не сильно. А когда Лена наклонилась к нему вплотную, я не выдержал и выстрелил наружу всем, чем было. А Лена прижалась к нему щекой и не отпускала, пока я окончательно не обмяк.

– Вот ведь какой необузданный! – сразу чувствуется: сила есть, силы много, и она жаждет найти выход! Что ж, ты тут приводи себя в порядок, а мы пока займемся делом. Да, и вот еще что! Пока не будешь готов поддержать девушек своим участием, лучше не выходи!

Намек был мне понятен. Действительно, что толку с поросеночка, если он только сало дает, а во всем остальном – чистый импотент и марку не держит? Но я не таков – я боец, я глыба, гранит, и могу удовлетворить всех и каждую, и по много раз!

Я немного отдохнул. Вернее, отдохнул много. Так, что стал похож на водяного – от обилия воды и пара. Зато полностью вернулся к жизни и был способен совершить полет к звездам.

Я тщательно вытерся и торжественно вступил обратно в чертоги. Свет в студии был притушен, а со стороны кровати раздавались характерные поскрипывания и девичьи стоны.

Признаться, я ожидал чего-то подобного, поэтому нисколько не смутился. Вернее так: мое смущение перестало существовать, оно словно растворилось после того, как я пережил внутреннее преображение в женщину. Я стал воспринимать девушек рядом со мной, как нечто знакомое – что в данной ситуации мне было только на руку.

– А вот и я! Я к вам иду! – я подал голос и заспешил туда, куда вело меня мое сердце (или что-то другое, но сердце звучит гораздо романтичнее).

Я летел на крыльях вожделения, но по дороге в темноте наткнулся на кресло и со всего размаха (как сломленный в ножках платяной шкаф) грохнулся на ковер.

– Опять! – мое эго взвыло и воздало глаза к небу, – вроде, недавно я это уже проходил! Или нет? – честно, я не мог точно вспомнить.

– Вот ведь увалень! – со стороны кровати громко смеялись, – иди сюда, чудовище, мы тебя приласкаем!

Чудовище, не чудовище, а ничего не сломал – и то счастье! Впрочем, я не обижался: я твердо намеревался доказать всем, что молодец, и ничто не может сбить меня с моего воинственного настроя!