Читать книгу - "Неугомонная - Уильям Бойд"

Ева сидела на водительском месте, чувствуя, как адреналин волной поднимается по всему телу. В голове было исключительно ясно. Ева понимала, что скорее всего жить ей осталось одну-две минуты. «Доверяй своим животным инстинктам». Она точно знала, что ей нужно сделать.

— Выходи из машины, — приказал мексиканец. — Нам тут надо кое с кем встретиться.

«Врет, — подумала Ева. — Он просто не хочет, чтобы я поняла, что это — конец пути».

Левой рукой она взялась за дверной замок, а правой поправила выбившийся локон за ухо. Естественный, чисто женский жест, почти рефлекс.

— Выключи фары, — велел мужчина.

Но ей нужен был свет.

— Послушайте, — сказала Ева, — у меня есть еще деньги.

При этом пальцы ее правой руки, которыми она поправляла прическу, коснулись резинки на конце карандаша, спрятанного в пучке волос сзади, — одного из той самой полудюжины новых заточенных фирменных карандашей, что вместе с блокнотом, набором писчей бумаги и почтовыми открытками дарили в мотеле клиентам. Это были новые, остро отточенные карандаши с выдавленным золотом названием гостиницы «Месила мотор лодж, Лас-Крусис». Ева успела схватить и засунула себе в волосы этот карандаш, когда мексиканец на секунду выглянул за дверь, проверяя, на месте ли машина.

— Я могу достать вам еще десять тысяч, — сказала она. — Запросто. В течение часа.

Он усмехнулся.

— Вылезай.

Ева выхватила из волос острый карандаш и воткнула его в левый глаз мексиканца.

Карандаш вошел мягко и моментально, без нажима, почти на всю свою пятнадцатисантиметровую длину. Наконечник с резинкой на два с половиной сантиметра выступал из проткнутого желе левого глаза. Крови не было. По абсолютной неподвижности противника Ева немедленно догадалась, что он мертв.

Ева выключила фары и вышла из машины. Она дрожала, но не сильно, поскольку понимала, что сама только что чудом избежала смерти, так что выбора у нее не было. Ева не чувствовала ни страха, ни ужаса оттого, что убила человека. Она заставила себя не думать на эту тему и постаралась сосредоточиться. «Что теперь? Что делать дальше? Убежать? Возможно, не поздно еще что-то спасти. Ну же, напряги мозги, — говорила она себе, — думай, Ева, думай».

Она снова забралась в машину и проехала в ней несколько метров по дороге, миновала заросли деревьев, после чего остановилась и выключила фары. Сидя в темноте рядом с мертвым мексиканцем, она методично просчитывала варианты. Включив внутренний свет над зеркалом заднего вида, Ева с помощью носового платка, чтобы не оставить отпечатков пальцев, взяла револьвер, распахнула полу пиджака мексиканца и вложила оружие в кобуру под мышкой. Из его раны все еще не вытекло ни капельки крови — просто конец карандаша торчал из немигающего глаза.

Ева проверила его карманы и нашла бумажник и удостоверение на имя Луиса де Бака, младшего инспектора полиции. Там было также немного денег, письмо и чек из скобяной лавки в Сьюдад-Хуарес. Все это она положила обратно. Ее убийцей должен был стать мексиканский полицейский: это казалось лишенным всякого смысла. Ева снова выключила свет, продолжая думать: какое-то время ей ничего не грозило, она понимала это, сейчас легко можно скрыться тем или иным способом, нужно только замести следы.

Ева снова вышла из машины и принялась ходить вокруг нее, размышляя и составляя в уме план. Месяц на небе почти не светил, становилось холодно. Она обхватила руками грудь и присела: мимо нее по дороге в сторону Леопольда прогромыхал грузовик. Свет его фар не достал ее. У Евы постепенно начал формироваться план, и она прокручивала его в голове, по нескольку раз возвращаясь к одним тем же вопросам, возражая самой себе, взвешивая все за и против.

В багажнике обнаружились банка масла, веревка и лопата. В бардачке лежали фонарь, сигареты и жевательная резинка. Похоже было, что Луис де Бака приехал на собственной машине.

Ева прошла несколько шагов в сторону Леопольда до поворота дороги и обнаружила, посветив фонарем, что сухое русло в этом месте образовало глубокий колодец, до дна тут было метров шесть. Ева завела машину, включила фары и подъехала к самому краю, газуя так, что колеса вовсю разбрасывали гравий в стороны. Остановив автомобиль, она поставила его на ручной тормоз. Потом осмотрела все еще раз, взяла сумочку и вышла из машины, сняв ее с «ручника». Автомобиль медленно двинулся вперед, а Ева подталкивала его сзади. Машина перекатилась через край обрыва и носом полетела вниз, раздался глухой удар и лязг металла. По звону осколков девушка догадалась, что вылетело ветровое стекло.

Светя фонарем, она спустилась к разбитому автомобилю. Одна фара еще горела, капот согнулся и открылся. Пахло вытекающим из бака бензином, машина накренилась на сорок пять градусов в сторону пассажирского места. Ей удалось рывком открыть дверь водителя и поставить рычаг передачи на четвертую скорость. Во время падения Луис де Бака упал вперед и разбил лоб об инструментальную панель. Тонкая струйка крови стекала теперь из его глаза прямо на усы. Усы намокли, и кровь сочилась на рубашку. Ева оттащила его на водительское место, заметив при этом, что одна нога у него выглядела сломанной, поскольку торчала под каким-то странным углом. «Очень кстати», — подумала Ева.

Она достала из сумочки карту и осторожно оторвала от угла большой кусок со словом «LUFTVERK» и стрелками, указывающими на Сан-Антонио и Майами. Затем Ева убрала карту, достала ручку и, разложив оторванный кусок на капоте, написала на нем по-немецки: «Wo befinden sich die Ölreserven für den transatlantischen Verkehr?»[41]и «Der dritte Gau scheint zu gross zu sein».[42]На полях она написала несколько чисел: 150 000 + 35 000 = 185 000, и несколько бессмысленных сочетаний букв и цифр: LBF/3, XPD 77, после чего потерла бумагу о запачканную кровью рубашку де Бака, скомкала ее и подсунула полицейскому в правый ботинок. Ева положила в бардачок под дорожную карту три тысячи долларов и руководство по эксплуатации автомобиля. Потом вытерла своим платком все поверхности, в том числе и руль, а особенно тщательно — рукоятку переключения скоростей. Наконец она подняла де Бака и прислонила его к рулю так, чтобы ей было видно его лицо. Сейчас предстояло сделать самое тяжелое, но она так увлеклась инсценировкой несчастного случая, что действовала почти автоматически, не задумываясь, по-деловому. Набросав на тело осколков ветрового стекла, Ева отломила щетку дворника, оторвав от нее резиновую полоску.

Потом она вынула из глаза убитого карандаш. Он вышел легко, как по маслу, и тут же из глазницы хлынула кровь и потекла по веку. Ева воткнула отломанный дворник в рану и отошла. Она оставила дверь открытой, проверив все в последний раз при свете фонаря. Потом взяла сумочку, вскарабкалась по обрыву и направилась в сторону дороги № 80. Пройдя с километр, она сошла с дороги и закопала остатки карты, фонарь и карандаш под камнем. Ева видела свет фар на шоссе и огни на главной улице Бердино. Она снова пошла. Было ясно, что делать дальше: сейчас она позвонит в полицию и, не называя себя, расскажет о машине, упавшей с обрыва между дорогой № 80 и Леопольдом. Затем расплатится в мотеле по счету и поедет по ночной дороге в Альбукерке. Казалось бы, Ева сделала все, что могла, но, входя на заправку «Тексако» на окраине Бердино, она продолжала повторять про себя: «Нужно смотреть правде в лицо: кто-то, каким-то образом меня предал».