Читать книгу - "Любовь, опять любовь - Дорис Лессинг"

На следующее утро Генри улетал в Берлин на переговоры относительно постановки, намеченной на следующий год. Сначала в шутку, а затем и всерьез обсудили, почему бы ей не отправиться туда с ним. Пока шутили, все обстояло прекрасно, но как дошло дело до планов, появились трудности, завязки на дела, на коллег. Все же они договорились встретиться в отеле, если не получится попасть на один рейс. Сара позвонила в бюро путешествий, и энтузиазм ее несколько угас. Женщина ее возраста с мужчиной его возраста в одном номере — такое вызовет кривотолки. Нужны две комнаты. Агентство сообщило, что два наиболее предпочтительных отеля в Берлине не могут дать справок о наличии у них свободных мест на завтра. Можно, конечно, дрибыть в Берлин, не зарезервировав мест, объехать на такси гостиницы… Но если они прибудут разными рейсами… Сара помрачнела. Нет, это не Аркадия. Она с трудом принудила себя позвонить Генри и изложить ему все проблемы и обрадовалась, не застав его в номере. Отказавшись от дальнейших усилий, она решила подождать звонка Генри из Берлина. Услышав его голос, его «Сара!», она, конечно, получит заряд энергии, необходимый, чтобы добраться до ГДР.

Едва она успокоилась, как зазвонил телефон. Энн.

— Сара, извини, тебе придется немедленно к нам приехать.

— Я не могу сейчас.

— Сара, пожалуйста. Это очень важно, Сара.

И она положила трубку, прежде чем собеседница смогла как-то возразить.

Большой семейный дом в Холланд-парке. В саду, все еще освещенном солнцем, почти голые сестры Джойс в шезлонгах. Саре они кажутся похожими на двух молодых борзых. Отношения Сары с Бриони и Нелл чисто формальны: формализованы и оформлены вокруг Джойс с легкой примесью традиционных ритуалов подарков и вылазок в театры. Обе иногда жалуются, что тетя Сара зациклилась на одной племяннице. Девочки умные, хорошо — иногда и отлично — учились в школе и в университете, устроились на хорошую работу: одна служит в банке, другая химик в лаборатории. Нечестолюбивы, отказались от возможностей повышения, связанных с более интенсивной занятостью. Обеим по двадцать с лишним, обе живут с родителями, откровенно и часто повторяя, что незачем им покидать дом, где все для них делают и где можно экономить деньги. Обе дремуче невежественны — продукт наиболее неудачного периода британской истории образования. Обе хихикнут, признавая, что не знают, да и знать не желают, на чьей стороне воевали русские во время Второй мировой войны, не знают, что легионы Древнего Рима высаживались в Британии. Среди вещей и понятий, о которых обе и слыхом не слыхивали, Гражданская война в США, Промышленная революция, Французская революция, Тамерлан, Чингисхан, Норманнское завоевание, крестовые походы, Первая мировая война. Сложилась даже своеобразная игра «Чего я не знаю». К примеру, Сара упомянет в разговоре войну Алой и Белой роз — и тут же расцветают две глупые улыбки: «Во, мы еще чего-то не знаем!». Они ничего не читали, ничем не интересовались, кроме рынков в посещаемых городах. В угоду тетке Бриони взялась как-то за «Анну Каренину», но ей свело от тоски скулы уже на третьей странице. Сара видела в них ужасное знамение. Проведя час в обществе племянниц, она начинала задумываться о тщете и суете многознания. Достаточно знать, где купить те или иные шмотки и как лучше убить время. На обучение ее племянниц ушло средств достаточно, чтобы прокормить среднюю африканскую деревню в течение нескольких неурожайных лет.

Сара поднялась по лестнице наверх, где Энн устроила себе небольшую гостиную. Увидев золовку, Энн вздохнула, улыбнулась, придавила сигарету, вспомнила, что Сара не пациент, запалила новую. И сразу приступила к делу:

— Здесь есть что-нибудь твое?

На столе — как будто гнездо удачливой сороки. Большая серебряная ложка. Серебряная рамка для фотопортрета. Янтарное ожерелье. Старинные монеты. Маленький викторианский кисетик золотого плетения. Сверкающий позолотой поясок. И так далее.

Сара указала на ожерелье и рамку:

— Джойс?

Энн кивнула, выпустив клуб дыма в сизый воздух комнаты.

— Нашли у нее в комнате. Через час приедет полиция, заберут остальное.

— Но ведь на этом не разбогатеешь.

— Ничего не оставляй без присмотра, Сара. Следи за кредитными картами и чековыми книжками.

— Неужели…

— Она подделала мою подпись, чтобы получить три тысячи фунтов.

— Три тысячи… — От неожиданности Сара бухнулась на стул.

— Вот именно. Если бы хоть тридцать или даже триста… И это не крик о помощи или подобная чушь, которую порют придурки из благотворительных организаций. В ее туманном мире что триста, что три тысячи… — Энн закашлялась, вынула следующую сигарету. Налила себе сока из стеклянного кувшина, сделала приглашающий жест Саре — второго стакана, однако, в комнате не оказалось.

— И… что?

— Ничего. Позвонили в полицию. Очень вежливые господа. С Джойс пообщались. Потом дошло до нас, что фактически мы дочери внушали: в следующий раз будь осторожнее, если уж воруешь, то не попадайся. Ведь если она наркоманка, то должна быть и воровкой, от этого никуда не денешься.

Энн засмеялась, не ожидая, что Сара присоединится к ней. Сара видела усталость невестки; даже больше, чем усталость, возможно, она заболела. Бледные волосы Энн рамкой окаймляли лицо. Такие же золотистые и сияющие, как волосы Джойс.

— Что же теперь делать?

— Да что тут сделаешь? Хэл настаивает, чтобы я бросила работу и сидела с Джойс. Но нет, спасибо. Если я до сих пор еще не сошла с ума, то только благодаря работе.

Сара забрала свои вещи, поднялась.

— Не суди меня слишком строго, — произнесла вдруг Энн тихим, дрожащим голосом. — Ты не знаешь… не имеешь представления, что значит жить с Хэлом. Как будто ты замужем за большим, черным, мягким резиновым мячом. Что с ним ни делай, он не изменится. Если бы не Джойс, я бы давно с ним рассталась. Какое-то время надеялась, что она изменится. Но ей, видно, на роду написано…

Сара на прощание поцеловала невестку в щеку. Не вполне в ее духе, но Энн понравилось. В ее воспаленных глазах появились слезы.

— Как твои детки?

— Тьфу-тьфу-тьфу. На прошлой неделе получила от обоих письма. Джордж вчера звонил. К Рождеству собирается в гости.

— Чудесно. Так и должно быть. Все нормально, и голова не болит. И не надо о них все время думать.

— Да, я в последнее время…

— Вот именно. И без них есть о чем подумать. А тут все время волосы на себе рвешь… И перед тобой я чувствую себя виноватой, ты столько времени на нее убила… И дала мне возможность работать. Джойс — мой провал.

На обратном пути через сад Сара заметила два пустующих шезлонга. Только теперь подумала она, что о двух «правильных» дочерях речи не было. Бриони и Нелл здоровые. Успешные. Жизнеспособные.

Прибыли музыканты. Сара и Генри сели рядом за стол, заваленный тетрадками ролей, нотами, пластиковыми стаканчиками из-под кофе, письмами и факсами, без которых шоу — бизнес не проживет и часа. Вопреки ее желанию от музыки тут же засосало под ложечкой, а из глаз, глядящих на Генри, выступили слезы.