Читать книгу - "Эшли Белл - Дин Кунц"

Несмотря на то что Биби первым делом заявила о красоте украшений, которые делает мастер, и ей казалось, она сумела скрыть реакцию замешательства, Фолкнер правильно понял мысли девушки. Он выговаривал слова медленно, с отменной дикцией, вопреки тому, что, судя по всему, это требовало от него определенных усилий.

– Извините. Как я понимаю, Рита не подготовила вас?

– Продавщица? Я сказала, что вы знакомы с моим отцом. Она, думаю, решила, будто я должна…

– А кто ваш отец?

– Мэрфи Блэр.

– Приятный и очень энергичный человек. Он иногда покупает у меня украшения для вашей матери.

– Значит, так вы с ним познакомились?

– Да. Уже много лет я предпочитаю ни с кем не вступать в близкий контакт помимо магазина и лишь тех заказчиков, кто настаивает высказать свои пожелания лично мастеру, – вымолвил он и указал рукой на рисунок. – У меня есть моя работа, квартира наверху и книги. Этого достаточно, иногда с избытком.

По тому, как держал себя ювелир, Биби предположила, что он ждет, когда она спросит.

– А что произошло?

Мужчина приподнял голову и оглядел гостью с бóльшим интересом, чем прежде.

– Вы не похожи на других, как я погляжу…

– На кого конкретно?

Бросив на девушку пытливый взгляд, Фолкнер произнес:

– Вообще ни на кого.

– Я – это я. Я такая же, как все.

– Нет, вы другая, – возразил он. – Вами движет не дешевое любопытство.

Догадавшись, что мастер оценивает ее и пока не пришел к окончательному выводу, Биби не ответила, хорошо понимая, что давлением она ничего не добьется.

– Вы меня не жалеете, вы сочувствуете, это я вижу, но не жалеете. А еще я не заметил отвращения и пренебрежения, которые часто примешиваются к жалости.

Биби терпеливо ждала.

Фолкнер зажмурился на секунду, затем кивнул, словно отвечал самому себе на невысказанный вопрос. Открыв глаза, он промолвил:

– Один молодой человек ударил меня обрезком стальной трубы. Пока я лежал, умирая, он изнасиловал мою жену Бетт и нанес ей двадцать три ножевых ранения. Пока я лежал, умирая… Пока она лежала, умирая, – поправил себя мастер, – он облил кислотой ее, а затем мое лицо. Боль, вызванная ожогом кислоты, вывела меня из забытья. Мне удалось выжить, Бетт не смогла.

Биби охотно упала бы сейчас в кресло, если бы оно оказалось рядом.

– А кто это был?

– Роберт Уоррен Фолкнер, Бобби, наш сын. Ему тогда было шестнадцать лет.

– Господи!

Теперь изувеченное лицо уже не тревожило Биби. Куда страшнее было выражение глаз этого человека. Ей хотелось, но она не могла отвести от него взгляда.

– Я вам сочувствую, – произнесла девушка.

Мужчина отвернулся.

Главным элементом наброска на чертежной доске был стилизованный образ вздымающейся птицы с распростертыми крыльями. Должно быть, это феникс.

– А ваше лицо… – промолвила Биби, – можно же что-то сделать… исправить…

– Ну да. Пластические операции, восстановление хирургическим путем, ионизирующее облучение и кортикостероидные инъекции, чтобы не давать образовываться новым шрамам там, где хирурги удалили старые. Но зачем? Бетт этим не вернешь.

Биби не нашлась с ответом, впрочем, даже если бы знала, что сказать, говорить это не следовало.

– Дело в том, – продолжал ювелир, – что он был одержим нацистами, войной и лагерями смерти.

– Аушвиц-Биркенау, Терезин… – произнесла Биби.

– Дахау, Треблинка и другие. Это животное Гитлер интересовалось оккультизмом. Роберт тоже этим заинтересовался, что встревожило Бетт. Она хотела обратиться за помощью к специалисту. Я возражал, утверждал, что в его возрасте многих интересуют разные ужасы. Это часть взросления. Если не нацисты, то ходячие мертвецы или вампиры. Какая разница? Он перерастет свое увлечение. Так я ей говорил. На самом деле я понятия не имел, что происходит в его голове. Бетт предчувствовала беду, а я был в полном неведении, пока…

Туман слепо тыкался в высокие окна. До их слуха долетело едва слышное гудение самолета, вылетевшего из аэропорта имени Джона Уэйна и набирающего высоту над океаном.

Из помещения магазинчика донесся приглушенный голос Риты. Видимо, пришла покупательница.

– А что с ним случилось потом? – спросила Биби.

– Его так и не поймали. Он забрал наши деньги и еще кое-что ценное. Думаю, Роберт давно это планировал… Мне кажется, он мертв.

– Почему вы так решили?

– За столько лет он обязательно мне позвонил бы, чтобы помучить. Под конец Роберт стал очень заносчивым и был несдержанным на язык. Ему нравилось меня шокировать.

– Давно это произошло?

– Семнадцать лет назад.

– Значит, теперь ему тридцать три.

Из другого помещения доносились говор и тихий смех, сопутствующие хорошему бизнесу.

– Зачем вы сюда пришли, мисс Блэр? – раздался голос ювелира.

– Вы боитесь, что он может вернуться? – осматривая мастерскую, спросила Биби.

– Нет. Его жестокость настолько огромна, что он предпочтет, чтобы я жил и страдал.

Девушка посмотрела ювелиру в глаза.

– Но если он вернется? Что тогда?

С полки под наклонно стоящей чертежной доской Келси Фолкнер взял пистолет, который, по-видимому, всегда там лежал.

Однако Биби еще сомневалась.

– Но он же ваш сын.

– Был когда-то. Теперь я не знаю, во что он превратился. – Полюбовавшись оружием, мужчина вновь положил его на полку. – Этому не бывать. Я не заслужил право на отмщение.

Девушка не считала, что ее последний вопрос будет уместным, однако серебро все же являлось здесь связующим звеном, поэтому она спросила:

– Вы когда-либо изготовляли серебряные мисочки, мистер Фолкнер?

– Нет, я делаю только украшения. Мой талант ограничен. Я не Георг Йенсен^[55], – грустно произнес он, скрывая за улыбкой свою печаль. – Но вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы сюда пришли, мисс Блэр?

– До свидания, мистер Фолкнер. Надеюсь, вы будете отомщены.

62. Улыбка из прошлого

Сидя за рулем «хонды» на автостоянке, Биби никуда не спешила. За те четвертаки, которые закинула в паркомат, она может позволить себе не торопиться. Несколько минут девушка внимательно разглядывала фото Эшли Белл, хотя не понимала, что еще такого собирается увидеть на снимке. Острее, чем прежде, Биби ощутила близость к этой девочке. Ей ужасно захотелось полностью посвятить себя поискам Эшли. Казалось, ее кто-то подталкивает к этому… Нет, не вполне правильно… Это не было похоже на внешнее воздействие, скорее на мощную внутреннюю силу, куда превосходящую любое желание или потребность. Кажется, само ее рождение и двадцать два года жизни – всего лишь подготовка к тому, чтобы отыскать Эшли Белл, избавив ее от той горькой участи, на которую обрекут девочку похитители.