Читать книгу - "Операция "Выход" - Скарлетт Томас"

– Впереди нас ждет капитальный затоп, – говорит Лиэнна.

– Я и не знал, что у нас тут есть настоящая глухомань, – замечает Дэвид.

– Что значит настоящая глухомань! – спрашивает Шарлотта.

– Ну, знаешь, где можно бродить. Тропинки там, все такое.

– А что, бывает ненастоящая?

– Не знаю. Поля рядом с А-12, где прячутся насильники. Мрачные желтые квадраты.

– Очень поэтично.

– А то.

– Спорим, люди тут ездят верхом на лошадях, – говорит Лиэнна.

– Здесь довольно страшно, правда? – говорит Шарлотта.

– Просто сейчас темно, – говорит Шантель. – Уверена, днем здесь очень мило.

– Эппинг-Форест, однако, будет пострашней, – замечает Дэвид. – Мне рассказывали напрочь ебнутые байки про Эппинг. Ну, типа, про ту дорогу, где машины сами собой катятся в гору, и про обезглавленную женщину-призрака – слыхали про нее? Как-то раз мои кореша из Лондона круто обдолбались и поехали туда приколоться, но прикол получился так себе, потому что один из них заблудился, увидел какое-то привидение и с тех пор не разговаривает. Как в «Ведьме из Блэр». Без обид, Софи.

– Как-то даже не верится, – говорит Лиэнна. – Ты же преувеличиваешь?

– Так и было, клянусь, – говорит Дэвид.

– В лесу полно энергии, – соглашается Софи.

– Может, хватит болтать про обезглавленных женщин и призраков? – говорит Шарлотта.

– Сколько времени? – спрашивает Шантель.

– Где-то полвосьмого, – говорит Дэвид.

– Такое ощущение, что уже полночь.

Люк пытается понять, о чем они разговаривают. Звучит все это донельзя странно. Он мог бы сесть, но ему нехорошо. Он не знает, в чем дело – в движении, запахе плесени, а может, внешний мир проник сквозь скафандр, и Люк просто-напросто умирает. У него не получается думать связно – земля под ним движется, и это так непривычно, что мысли скачут. Сперва был полный кайф – совершенно новое ощущение, и Люк никак не мог понять, почему никто больше не восторгался прелестями путешествия на колесах. Первые пять минут движение было восхитительным и приятно щекотало нервы, но теперь Люку от него плохо. А еще эта Софи – кто, черт возьми, она такая, и почему она здесь? Может, Люк сядет, когда они от нее избавятся. Может, тогда ему станет получше.

Движение замедляется.

– Ближайший поворот налево, потом второй направо, – говорит Шантель.

– Я не вижу, где сворачивать, – жалуется Джули. – Слишком сильный дождь.

Бедная Джули. Ей, должно быть, все это невмоготу. Она ненавидит путешествия. Люк хочет, чтобы они были вдвоем. Будь они вдвоем, он бы ее подбодрил. Открыл бы глаза, сел рядом с ней и сказал: хочешь ехать совсем медленно – езжай, и наплевать, по какой дороге, – и он читал бы для нее карту, а она бы рассказывала ему, что там проплывает за окном. Но в данный момент Люк не желает знать, что там, снаружи. Ему кажется, мозг этого просто не воспримет – он еще не переварил впечатление от дома, увиденного с улицы. Люк чувствует себя как шнур, выдернутый из розетки. Ему не по себе. Он не может избавиться от мысли, что оставил дома какую-то важную вещь. И вдруг осознает, что оставил там всю свою жизнь. Он может только лежать в фургоне под одеялом, надеяться на лучшее и слушать голоса.

– Налево, я сказала.

– О черт.

– Тебе придется развернуться.

– Не могу. Дорога слишком узкая.

– О'кей. Тогда на ближайшей развилке сверни… э-э, налево, потом еще раз налево.

– Хорошо, – голос Джули дрожит. – О'кей.

– Джул, ты в порядке? – спрашивает Шарлотта.

– Все нормально. У меня просто легкая клаустрофобия.

– А чего ты хотела – «желтые» дороги, – говорит Дэвид.

– Это ведь даже не «желтые» дороги, правда? Слишком уж маленькие.

– Ты точно Златовласка.

– В смысле?

– Все не по тебе. Слишком большое, слишком маленькое; слишком шумное, слишком тихое…

– Ну, «желтые» дороги были бы в самый раз, спасибо.

Несколько минут все молчат, только Шантель время от времени говорит «налево» или «направо».

– Эппинг сильно затоплен? – спрашивает Шарлотта у Софи.

– Да нет, – отвечает та. – Сейчас там нормально.

– Налево, – говорит Шантель. – И можешь какое-то время никуда не сворачивать.

– Отлично, – говорит Джули.

Люк чувствует, как фургон шатает из стороны в сторону, и дивится, с чего бы это. Впрочем, теперь движение замедлилось, дождь поутих, и Люк почти наслаждается стуком капель по крыше и ленивым хлюпаньем шин по лужам. Ровно жужжит радиатор, пахнет холодным, уютным дымом – Шарлотта, Джули и Дэвид курят. Каждый раз, когда фургон проезжает по очередной большой луже, Люку вспоминается телереклама безалкогольных напитков. Фургон опять кренится, потом, кажется, едет под гору, потом очень резко поднимается вверх.