Читать книгу - "Исповедь одинокого мужчины - Вячеслав Ландышев"

И подобная позиция городских казахов, как у той женщины на вокзале, все больше и больше стала проявляться на улицах города. Если поначалу витала мысль выдавить всех чужаков с земли казахов, то постепенно многие поняли, что после отъезда славян надо кому-то выполнять их работу и необразованный сельский житель будет в большинстве случаев хуже прежних специалистов работать, а быстро обучить его невозможно из-за плохого среднего образования. Нужны годы, нужно перевоспитать и обучить целое поколение жителей аулов, чтобы достичь такого же мастерства, как у чужаков. Поэтому можно надеяться, что период ярого противостояния национальных диаспор давно остался позади и на первое место выдвинулись человеческие качества и уровень квалификации, а потом уже учитывается национальность. Опять компании для отдыха начали собираться из людей различных национальностей, и никто косо не смотрел уже на другого человека из-за разреза его глаз или цвета кожи и волос. Таким образом, люди притерлись друг к другу и жить в Алматы стало спокойнее.

* * *

После разговора с Гавриленко я больше всего думал лишь над одним его предложением, прежде чем принять окончательное решение по переезду в Москву. Это было предложение о высокой зарплате в 1000 долларов плюс командировочные расходы, которые позволяли при достаточной экономии сохранить такой ежемесячный оклад почти полностью нерастраченным. Материальное благосостояние, конечно же, не самое важное в жизни, но деньги – это, на мой взгляд, один из критериев свободы, а без нее уж точно нельзя быть счастливым. Можно быть счастливым и без денег, но тогда нужно исключить себя из социальной жизни и быть эгоистом, не заботясь ни о детях, ни о жене, ни о родных. Можно стать, к примеру, философом, зарабатывая только себе на хлеб и целыми днями быть свободным от всего, от обязанностей перед близкими, от необходимости прилично одеваться, от желания платить за развлечения и при этом быть счастливым. Или уйти в монастырь и там тоже быть счастливым без этих греховных денег. Но если ты хочешь жить в современной социальной среде, иметь семью, наслаждаться элементами прогресса и цивилизации, то в этом мире без денег счастливым быть очень сложно. К великому моему сожалению, человек, царь природы, сам выработал условия рабства для себя, которое заключается в том, что подавляющее большинство людей планеты ради ради надежды быть счастливыми и свободными должны работать почти каждый день. Почему в наш век нужно тратить по восемь часов пять дней в неделю, чтобы быть на плаву в этом обществе? Сколько времени остается на искусство, чтение книг, хобби, воспитание детей, заботу о ближних, физическое совершенство и разведение в саду цветов? Разве может нормальный человек быть счастливым, если ему не повезло в своей жизни найти любимую работу и приходится заниматься делом, которое он не любит, по 40 часов в неделю и, естественно, не успевает из-за этого заниматься тем, к чему лежит душа? Наверное, не все идеально продумано в нашем мире, если в век машин, нанотехнологий, роботов и электроники царь природы обязан большую часть своей жизни делать то, что ему не нравится.

В те времена я уже так рассуждал и считал, что мы живем не для того, чтобы работать, а работаем для того, чтобы жить. В связи с этим высокая зарплата была последним по приоритетности критерием для такого стратегического решения, как переезд в Москву, и поэтому я решил остаться в Алматы.

К осени почти весь наш отдел, вся наша команда в составе семи человек во главе с Дмитрием Гавриленко улетела в Москву. Метрик действительно силами тех людей, которые раньше на него работали, зарегистрировал в Алматы новое издание и выпустил еженедельную газету. Я возглавлял фирму по эксклюзивному распространению этого еженедельника, и попутно мы также реализовывали другие газеты и журналы. За распространение новой газеты Метрик выделял ежемесячные финансовые субсидии нашей фирме.

Но вскоре у нового казахстанского издания Метрика начались проблемы с властью, которая, видимо, боялась появления популярной оппозиционной газеты. По всему Казахстану начали давить на наши филиалы и даже во многих городах арестовали тираж нашей газеты. Деньги за товар, за нашу газету зависли в регионах. К тому же вскоре нам отказали в обещанных субсидиях. Я отправил заказные письма в региональные предприятия с просьбой срочно вернуть деньги за газету или сделать возврат самой газеты и предупредил, что буду подавать на партнеров в суд, если они этого не сделают. Но на телефонные звонки никто не отвечал, денег не перечислял, возврат газеты не делал. Наступил крах, банкротство. Пришлось всех сотрудников моей фирмы сократить. Убыток на момент закрытия составил около семи тысяч долларов. Наступил самый неприятный момент – сверка долгов с поставщиками. И этот процесс проходил при условии, когда не знаешь, как в ближайшем будущем, за счет каких ресурсов расплатиться за долги. Надежда была на деньги из регионов за поставленную газету, но в течение двух месяцев от бывших партнеров была полная тишина. Начались неприятные действия по выбиванию с меня долгов фирмы за поставленные ранее другие сторонние газеты и журналы. Реализовав оборудование фирмы, я в первую очередь рассчитался со своими сотрудниками, с бабушками, которые торговали на улице прессой, а потом с теми фирмами, которые вошли в мое положение, дали отсрочку, а не пугали бандитскими разборками из-за долгов. Продав квартиру родителей, мы переехали жить в частный дом в пригороде, и вырученные деньги от продажи частично тоже пошли на уплату долгов моей фирмы, но их было явно недостаточно для погашения всей суммы.

Намучившись с ликвидацией фирмы и отсутствием средств на погашение долгов, я позвонил Гавриленко в Москву и спросил о возможности работать в его команде. Получив положительный ответ, в начале июня 1999 года я вылетел в Москву для повторного завоевания своего места в России.

С долгами алматинской фирмы я еще долго расплачивался из своих российских вознаграждений, несмотря на то что по суду с меня в Казахстане кредиторы ничего востребовать бы не смогли, так как их деньги были вложены в арестованную властями оппозиционную газету и эти деньги вернуть даже через суд было практически невозможно. В конце концов в течение нескольких последующих лет я почти со всеми алматинскими партнерами расплатился, кроме тех, кто меня обманул в договоренностях при ликвидации фирмы.