Читать книгу - "Дикая роза - Айрис Мердок"

Убедившись, что она все ещё тут и, видимо, не намерена уходить, он промямлил:

— Скверная история, Миранда. Мне ужасно грустно было услышать.

— Грустно услышать о чем? — звонко спросила Миранда.

— Ну, о твоем отце… что он уехал… и вообще…

— Вы тоже это знаете, да? Выходит, уже все знают. По-моему, все узнали раньше, чем мама.

Что на это ответить? Хорошо хоть, что девочка на вид спокойна.

— Как вы думаете, в конце концов так будет лучше? — спросила Миранда.

Феликс замялся.

— Не знаю, Миранда, право, не знаю. Мама твоя, кажется, в кухне с мистером Своном. Я не хочу им мешать. Просто подожду здесь немножко. — Куда бы в самом деле скрыться? В прихожую теперь не сбежишь.

— Мама получила письмо от поверенного, — сказала Миранда. — Насчет развода.

— В самом деле? Ужас что такое!

— Да. Он пишет, что затруднений не предвидится, потому что это простой случай супружеской измены. Маме нужно будет присутствовать на суде, а папе нет.

Феликс, как загнанный, озирался по сторонам. Больше он такого не выдержит. Он весь передернулся, когда взгляд его скользнул по оживленным лицам Клер и Милдред, кое-как извинился перед Мирандой и поспешно отступил в сторону кухни.

Он постучал в кухонную дверь и сразу вошел. Энн сидела у дальнего конца стола, погруженная в беседу с Дугласом Своном. Свон поднял голову, досадуя, что их прервали. Не каждый день ему выпадало счастье держать Энн за руку.

Энн вскочила с удивленным восклицанием, отстранив льнущего к ней Свона.

— Феликс! Какой вы милый, что приехали! А я и не знала, что вы в деревне.

Конечно, не знала, подумал Феликс, она ничего не знает. Не знает, что он сидел в Сетон-Блейзе, дожидаясь вот этого самого часа, не знает про преступление Хью. Энн чистая душа, даже не усмотрела бы особого смысла в продаже картины. Несведущая, невинная, а вокруг неё сплошь интриганы.

Ему стало перед ней неловко и стыдно. Он пробормотал:

— Старый друг… подумал, надо заехать.

— Я так рада, — сказала Энн, и голос её в самом деле прозвучал радостно. Глаза у неё заплаканные, но сейчас она кажется спокойной. — Надо приготовить кофе, — добавила она. — У нас тут целое сборище!

— Ни в коем случае, — сказал Свон. — Какой там кофе! — Он стоял у неё за спиной, касаясь рукой её плеча.

— Дуглас, милый, пойдите взгляните, что там делается. Милдред тоже с вами приехала, Феликс? Дуглас, пригласите, пожалуйста, Милдред пройти в гостиную. И спасибо вам, что так быстро пришли и так обо мне заботитесь. А мы тут немножко поговорим с Феликсом.

Дуглас Свон покорно удалился. Энн плюхнулась обратно на стул.

— Ох, Феликс…

— Дорогая моя, — сказал он. — Дорогая моя… — Он сел на стул, освобожденный Своном, и взял её за руку. Он ощущал её горе как что-то маленькое и драгоценное внутри собственной радости. Ему хотелось обнять её, кричать о своей любви. В мыслях он унесся так далеко вперед — даже не верилось, что они ещё не вместе.

Энн заправила волосы за уши.

— А я думала, вы в Лондоне. Вам, наверно, Клер рассказала? Так глупо получилось. Я сразу позвонила Дугласу, а Клер всем разболтала, и выходит, что я устроила целый переполох.

— Для переполоха, знаете ли, есть основания, — сказал Феликс, порывисто пожимая её руку.

— Его письмо, это был такой удар. — Энн отняла у него руку и прижала ладони ко лбу. — И письмо такое ужасное. Я, вероятно, уже давно ждала чего-то в этом роде. Но когда так стукнет, это совсем другое. Рэндл мне иногда и раньше писал, просил выслать книги или ещё что-нибудь. Вполне хорошие были письма. Но у меня при виде его почерка всегда сердце переворачивалось.

Феликс сжал зубы, чтобы не разразиться язвительной тирадой насчет того, какого он мнения о её муже. Но только робко коснулся её плеча.

— Понимаете, он всегда приезжал на рождество и на день рождения Миранды и вообще довольно много жил дома. В последний раз было, конечно, страшно тяжело. Но обычно бывало не так уж скверно. Удивительно, чего только не стерпишь в браке. И я все думала, может быть, ещё наладится. Когда болела Фанни, и правда как будто наладилось. Ох, Феликс, такая долгая дорога, столько надежд и страданий — и вот куда привела…

— Вы-то ни в чем не повинны, — сказал Феликс.

— Неправда, — простонала она. — Такое всегда бывает по заслугам.

— Не согласен. Но разве именно сейчас вы этого… не ждали?

— Почему именно сейчас? А впрочем, я бы могла догадаться. Он на прошлой неделе тайком приезжал проститься с Мирандой. Мне Нэнси Боушот рассказала.

— А Миранда не рассказала?

— Нет. И я ничего не стала ей говорить. О господи, как больно! — Она приложила руку к груди. — Он увез свои игрушки, — добавила она. — Тут уж я должна была понять, что это конец.

— Игрушки?

— Да, звучит это идиотски, но он держал их около своей постели, они у него с детства были — игрушечная собака и…

Она умолкла, тяжело переводя дыхание. Потом крупные, частые слезы побежали по её щекам, и она уронила голову. Феликс был ошеломлен. Он обнял Энн и привлек её к себе. С глубоким вздохом склонил лицо в её прохладные бледные волосы. Вот то, чего он ждал много лет.

В кухню вошла Миранда и со стуком закрыла за собой двери. Феликс тихонько отпустил рыдающую Энн. Энн достала платок, высморкалась, сказала:

— Простите.

Миранда подошла ближе, вгляделась в красное, мокрое от слез лицо матери, прислонилась к её плечу и перевела взгляд на Феликса. Он отодвинулся вместе со стулом и встал.

— Феликс, — сказала Энн, обняв одной рукой Миранду. — Будьте добры, попросите Дугласа, чтобы он всем велел уйти.

— Хорошо. И Дугласу тоже уйти?

— Да. Скажите, я ему позвоню.

— И мне тоже уйти?

— Да, пожалуйста. Я вам позвоню через некоторое время.

Феликс нехотя направился к двери. Ему так хотелось ещё подержать Энн за руку. Подходя к двери, он услышал странный звук и оглянулся. Миранда, уткнувшись лицом в плечо матери, истерически рыдала. Он вышел, оставив их утешать друг друга.