Читать книгу - "Ошибка юной Анны - Вадим Норд"

В голове начали появляться какие-то мысли. Бестолковые, дурные. Почему-то подумалось, что в гостиничном номере, в другом городе (чужом, которому предстояло стать своим), расставаться правильнее всего. Почему именно правильнее, Александр так и не узнал, потому что додумывать эту мысль не хотелось. Потом вдруг подумалось, что слово «пауза» – интернациональное, оно, должно быть, на всех языках звучит одинаково или почти одинаково. А потом захотелось оставить на память что-нибудь о сегодняшнем дне. Александр взял чашку, из которой пила Августа, вылил оставшийся в ней кофе в раковину, а чашку мыть не стал – завернул в бумажную салфетку и убрал в сумку. Неплохой сувенир, глубоко личный. Все настоящие сувениры непременно несут на себе какой-нибудь личный отпечаток, без этого отпечатка сувенир не сувенир.

Из своей чашки Александр тоже вылил кофе в раковину, после чего отнес в холл одну чашку и два блюдца. Поставил их на поднос для грязной посуды и прошел на ресепшен.

– Я случайно разбил одну чашку, – соврал он. – Вы ее в счет включите или лучше сейчас оплатить?

– Наверное, надо собрать осколки, – заволновалась девушка. – Я сейчас…

– Не беспокойтесь, пожалуйста, – остановил ее Александр. – Те осколки, какие можно собрать, я уже собрал. То есть – я все собрал, ничего не осталось.

– Тогда будем считать, что на счастье, – улыбнулась девушка. – Одна чашка – не страшно, спишем на естественную убыль. Вот месяц назад у нас китаец два подноса с посудой перебил…

– Два подноса? – машинально переспросил Александр, однако девушка приняла его слова за проявление интереса.

– Да, представляете?! Взял со стеллажа один поднос, унес в номер, разбил по очереди, затем вернулся за другим… Я как раз дежурила. Китаец спокойный, вежливый, как все китайцы, я сначала подумала, что он гостей ждет, а потом услышала звон. Заглянула, а он стоит посреди осколков, улыбается мне, и тарелку о пол как хлопнет… Я уже решила, что он с ума сошел или под наркотиками какими-то. Пока думала, куда сначала звонить – в полицию или на «Скорую помощь», он второй поднос схватил. А потом подошел, попросил подсчитать, сколько стоит посуда и внеочередная уборка номера. Я посчитала, он расплатился и ушел весь такой довольный-довольный. Когда он вечером вернулся, я поинтересовалась, зачем надо было посуду бить. Думала, что это для снятия нервного напряжения, а оказалось – для привлечения удачи. Он сделку какую-то ответственную собирался заключать в тот день, вот и подстраховывался.

– Заключил? – спросил Александр.

– Судя по его настроению – да, – улыбнулась девушка. – Так что рекомендую…

Александр про такой китайский обычай ничего не знал, но Китай большой, и в каждом месте свои обычаи и свои суеверия. Он подумал, что битье посуды есть нечто вроде жертвы. Человек намеренно жертвует чем-то малым в надежде получить несоизмеримо больше. Притворство? Притворство. Кокетство с провидением. Никто не станет действовать наоборот – жертвовать большим, чтобы получить малое. Но – весьма распространенное притворство, практика жертвоприношения на каком-то этапе развития, встречается у всех или почти у всех народов мира. Интересно, а эта Августина «пауза» случайно не сродни жертвоприношению? Намеренный временный отказ от отношений во имя их будущего развития.

«Что за бред?! – рассердился на себя Александр. – Демагогия чистейшей воды, да еще и на социологическом фундаменте. Так, чего доброго, дойдет до какой-нибудь псевдонаучной «теории доктора Берга». А что? Лиха беда начало – тронешься умом и начнешь деградировать, набирая обороты…»

Вернувшись в номер, Александр понял три вещи: первое – он никогда не позвонит Августе и не станет искать с ней встречи. И каких-либо «почв» для сближения создавать тоже не станет. Это было бы неправильно и неуважительно по отношению к ней самой. Пауза – это ее решение, и Александр обязан его уважать. Да и не будет толку в проявлении инициативы с его стороны, ведь Августа и так понимает, что он только «за», тысячу раз «за».