Читать книгу - "Всем спокойной ночи - Дженнифер Вайнер"

Было уже десять минут первого, когда я добралась до «Красной тачки». Сэм и Джек сидели рядышком на красной деревянной скамеечке у входа в кабинет директрисы. Софи стояла перед ними, нахмурившись и подперев бока маленькими ручками.

— Мама, ты опять опоздала, — сказала она.

— Знаю, — вздохнула я и принялась искать в сумке кошелек, готовясь к очередному раунду с миссис Дитль.

Я нашла ее сидящей за столом из серого металла. На левом углу стола располагалось раскрашенное керамическое яблоко, на правом — серебряный нож для открывания писем с монограммой на рукоятке, между ними стоял кофейник.

— Надеюсь, вы понимаете, что это уже ваше пятое опоздание, — заявила она после того, как я, слабо улыбаясь, пробормотала, как я сожалею. — Если так будет продолжаться, нам придется серьезно поговорить о ваших планах на будущее.

— Извините, — произнесла я, засовывая штрафные тридцать долларов в банку из-под кофе, и отправилась забрать детей.

— Пожалуйста, постарайтесь, чтобы подобное больше не повторялось! — крикнула она мне вслед.

— Не играй с моей киской, — промурлыкала я.

Софи хихикнула, но миссис Дитль, которая меня услышала, было не до смеха. Она поспешила за нами по коридору, цепочка от очков, украшенная бусинками, билась о ее бюст, габардиновая юбка свистела, практичные туфли скрипели по линолеуму.

— Если вам кажется, что вы здесь несчастны, или что мы в «Красной тачке» не соответствуем требованиям вашей семьи к воспитательному заведению, то есть и иные садики, и, уж конечно, найдутся другие дети, которые будут счастливы занять ваши места.

— Я знаю. Извините.

Черт побери, она права. Были другие родители, которые затоптали бы друг друга в битве за привилегию заплатить девять тысяч баксов в семестр некоему супервоспитанному и сверхобразованному педагогу за то, чтобы он присматривал за тем, как их дети рисуют, макая пальцы в краску.

Я нацепила улыбочку, поклялась, что этого никогда больше не повторится, и наконец выбралась с детьми из красного дощатого здания с ярко-белой отделкой.

Мы сели в машину.

— Мы есть хотим, — захныкала Софи, когда автомобиль поехал по улице.

Клены по обеим сторонам дороги соединялись кронами, образуя мерцающий полог алого и золотого. Это напоминало яркую поздравительную открытку, которую я никогда бы не купила. Для меня этот вид был таким же чуждым, как лунный пейзаж.

В Нью-Йорке я знала каждый сантиметр своего района: газетные киоски и салатные бары, захудалые кафешки, молодых парней из химчистки и девушек из маленького бакалейного магазинчика, много раз спасавших мою задницу, извлекая со склада нужные памперсы после того, как Сэм решил, что будет носить только памперсы с Элмо.^[26] Я даже знала бомжа, называвшего меня «симпатичной мамашей», когда я катила коляску с детишками мимо.

— Сиди тихо, — велела я дочери.

Софи застонала и схватилась за живот.

— Кушать, — сказал Сэм, а может, Джек.

— Подождите минутку!

И затем, жестом полного отрицания всего того, что олицетворял собой Апчерч в целом и детский садик «Красная тачка» в частности, я завернула в «Макдоналдс», заказала три «Хэппи мил», раздала еду прямо на парковке и направилась домой.

— Позвали играть, — пробормотала Софи. Голос у нее уже был сонный от смеси нитратов и соды, и что там еще они в «Макдоналдсе» добавляют в молочные коктейли.

— Что?

— Нас позвали поиграть к Тристану и Изи, — пояснила она.

Я позвонила Сьюки Сазерленд.

— Мы опаздываем, но я покормила детей ленчем!

— Нет проблем, — весело прочирикала Сьюки бодрым тоном «хорошей мамочки». — Мы собираемся делать украшения ко Дню благодарения и печь булочки с льняным семенем.

— Прекрасно.

Подъехав к дому Сазерлендов, я стерла предательские пятна кетчупа с детских рук и физиономий, велела им вести себя хорошо и выгрузила их у чистейшего входа.

Я двинулась домой мимо дома Чемберлейнов и Лэнгдонов. Когда минивэн завернул за угол, я увидела, что перед моим домом стоит человек, держа руки в карманах, с изумленным выражением на лице. Выцветшие голубые джинсы. Широкие плечи. Черные волосы курчавятся за мочками ушей.

Эван Маккейн.

Моим первым желанием было ударить по газам и промчаться мимо. Вторым — вдавить педаль газа и сбить его. Представила, как он взлетит в воздух, будто кукла Софи, а я отстегну детские ремни безопасности, опущу стекла, заору: «Вот тебе за то, что разбил мне сердце!» — и умчусь. Ну прямо как Тельма и Луиза,^[27] только вместо «Сандерберда» будет минивэн. Но я с визгом затормозила у поворота. Доля секунды ушла на то, чтобы испытать радость, что я причесалась с утра и удалила волоски с верхней губы. Я распахнула дверцу со стороны пассажирского сиденья и скомандовала:

— В машину!

Эван лениво улыбнулся.

— Это что? Драматическая инсценировка «Молчания ягнят»?

— Садись!

Он пожал плечами, снял бейсболку, засунул ее в задний карман и сел в кресло рядом со мной. Как только он захлопнул дверь, машина с визгом рванула с поворота так быстро, что осталась двойная дорожка следов резины, которую мой муж наверняка заметит, когда вернется домой. Сердце у меня колотилось, а руки тряслись, когда я ударила по тормозам и остановилась в конце улицы.

— Привет, — произнес Эван.

Я отважилась взглянуть направо и увидела, что он смотрит на меня все с тем же непринужденным обаянием, как и прежде. Его щеки покраснели от холода, а губы сжались.

— Что ты делаешь около моего дома?

Эван пожал плечами.

— Мне нужно было поговорить с полицейскими, и я решил, что раз уж я здесь, по соседству…

Я схватилась за руль, чтобы руки не дрожали.

— Ты не можешь просто так появиться у моего дома и околачиваться тут. Что подумают соседи?

— Кейти. — Эван снял солнцезащитные очки и улыбнулся. — Это всего лишь невинный визит старого друга. Ведь непохоже, чтобы мы собрались заняться любовью посреди дороги.