Читать книгу - "Провальное дело мальчика-детектива - Джо Мино"

— Начать с малого?

— С какой-нибудь тайны, которую ты точно знаешь, что сможешь раскрыть.

— Например?

— Например… ну, с чего-нибудь легкого и простого. Например, почему идет дождь?

— Ну, вода испаряется, водяные пары скапливаются в атмосфере…

— Вот видишь как просто. А вот еще: почему небо синее?

— Солнечный свет и облака отражаются от воды по всей поверхности планеты, в результате чего…

— Хорошо, хорошо. А теперь очень сложный вопрос, по-настоящему сложный: ты поедешь сегодня ко мне?

Билли поднимает глаза — растерянный и несчастный.

Он боится поверить тому, что услышал.

Мальчик-детектив и Пенни бегут по улице держась за руки. Подлетают к подъезду, стоят, нервно поглядывая друг на друга и пытаясь отдышаться. Пенни вдруг подается вперед и целует Билли в губы. Он испуганно вздрагивает и отвечает на поцелуй, а потом они вместе бегут вверх по лестнице, вновь держась за руки.

В коридоре, перед дверью в квартиру, Билли с Пенни целуются — взахлеб, отчаянно, яростно — как будто они оказались в открытом космосе и борются за последний глоток воздуха. Пенни на миг отрывается от губ Билли, улыбается и говорит:

— Подожди. Пожалуйста, подожди. У меня так долго не было… нет… пожалуйста, Билли… пожалуйста, не смейся надо мной.

— Не буду. Никогда не буду.

— Спасибо.

Они снова целуются. Пенни открывает дверь, и они входят в квартиру.

Пенни включает свет. Комната просто набита розовой одеждой: розовые туфли в открытых коробках, розовые платья на вешалках, розовые шляпки, розовые пиджаки в прозрачных полиэтиленовых чехлах — их там несколько сотен: вещей, украденных из магазинов, разбросанных по всей квартире. Пенни тянет Билли за руку и усаживает на диван, заваленный розовой обувью и одеждой. Билли открывает глаза и ошалело оглядывает помещение. Да, он слегка потрясен. И все-таки он улыбается.

— Ты все это украла?!

— Пожалуйста… ты обещал, что не будешь смеяться.

Они снова целуются. Не отрываясь от Билли, Пенни начинает расстегивать на себе блузку. Билли слегка отстраняется, держа Пенни за плечи.

— Но здесь столько всего! И ты все это украла?!

Пенни запахивает блузку и сидит, склонив голову и страдальчески морщась.

— Ты обещал…

— Но зачем? Для чего? Почему ты так делаешь?

— В основном это вещи каких-то женщин. Совсем незнакомых. В автобусах и поездах. Что-то из магазинов, но мало. Я это делаю не потому, что мне нравится воровать. Но я ничего не могу с собой сделать…

— Но зачем? Зачем вообще воровать?

— Все началось, когда умер мой муж. Он был военным, служил во флоте. Уходил в дальние рейсы. Не бывал дома неделями, иногда — месяцами. Он умер не здесь. Это случилось в другой стране. Погиб в автоаварии. Ему отрезало голову. Он сидел за рулем. А рядом с ним, на переднем сиденье, сидела другая женщина — какая-то женщина, которую я не знала, — и когда это случилось, она держала его за руку. Она тоже погибла, та женщина. Но он… он был с другой женщиной… в последние мгновения жизни, в те мгновения, когда он должен был думать о… — Пенни смотрит в сторону, ее щеки горят от стыда. — У меня их украли, эти мгновения. Я не знаю, как получилось, что я начала воровать. Но я начала. Сумки, пакеты и вещи… у незнакомых мне женщин.

— Кажется, я понимаю, — говорит Билли и утирает ей слезы.

— Прости, — шепчет она. — Прости меня.

Они снова целуются. А потом Пенни вдруг отстраняется, закрывает лицо руками и плачет.

— Мне так себя жалко. И тебя тоже жалко, Билли.

Билли и Пенни сидят на диване, держатся за руки и боятся посмотреть друг на друга, чтобы не разрыдаться.

— Нам обоим нужно начать с малого, — говорит Пенни. — Мне — воровать только самую дешевую мелочевку. Тебе — разгадывать самые легкие, самые простые загадки. А потом, постепенно…

Билли кивает. Пенни нежно целует его в щеку. А потом разжимает кулак, и у нее на ладони лежит розовая стеклянная птичка, украденная у женщин в кафе. У тех, которые сидели за соседним столиком. Билли смотрит на птичку и улыбается. Они с Пенни сидят на диване, держатся за руки и смотрят друг другу в глаза, долго-долго.

А потом они снова целуются, но теперь уже — медленно.