Читать книгу - "127 часов. Между молотом и наковальней - Арон Ральстон"

Мы вернулись к лыжам и сплитборду и по одному съехали с крутого склона хребта в цирк, ориентируясь на подъемные следы. Свежий снег хорошо сцепился со старым и лежал слоями, и мы решили, что надо бы проверить сам цирк. Сначала мы выкопали яму, посмотрели, как лежат слои, и изменили свои планы. Мы планировали спуститься по широкому кулуару, образованному двумя скальными выходами в центре цирка, но вместо этого решили проехать пару кругов к центру. Когда мы начали спускаться в цирк, облака растянуло, и мы с воплями покатили вниз, нарезая дуги шириной метров по четыреста. Два часа мы разрисовывали цирк озер Томас, а потом остановились, чтобы разделить одну из фруктовых булочек Брэда. В тот прекрасный момент мы смеялись, и смеялись как дети.

На спуске дневное солнце превращало снег в кашу, из-за теплой погоды и дорога, и парковка были в грязи. Колеса пикапа утопали в колее, которую я проделал на пути сюда. Мы почти проехали мимо ямы в мокром снегу, но ошибка в управлении — нас выкидывает из колеи, и я едва успел остановить машину, когда нас боком стало заносить в мокрый лес. Брэд предположил, что мой полный привод работает неправильно; иначе, мол, я сумел бы вырулить обратно на дорогу. Мы застряли в мягкой грязи и снегу, лежавших поверх толстого льда. Без толку буксуя, мы торчали там полтора часа до тех пор, пока — спасибо Тебе, Господи, за мобильные телефоны — не приехала жена Брэда, Лия, с буксировочным тросом. Мы прицепили мои цепи на колеса Брэда, присоединили буксировочный трос и, заведя одновременно оба двигателя, освободили мой пикап.

Сказав мне, чтобы я позвонил на мобильный Брэду в субботу уточнить насчет вечеринки в национальном парке Гоблин-Вэлли, Брэд и Лия уехали в Сильвертон через перевал Макклюр. А я покатил на запад, в Инглвуд-Спрингс. Я три часа ехал по шоссе, читая в описании Каньонлендс про узкие каньоны рядом с Моабом и Грин-Ривер. Я обдумывал возможные маршруты и решил, что утром погоняю на велике по тропе Слик-Рок около Моаба. Затем в субботу пройду пешком по каньону, который выведет меня как раз к вечеринке в Гоблин-Вэлли. Проехав восемь километров по фривею I–70, мимо Томпсон-Спрингс, штат Юта, я повернул с шоссе в обширную зону отдыха и поставил пикап на самую темную парковку около навесов для пикников между двумя двадцатиметровыми прожекторными столбами, освещавшими полдюжины мескитовых деревьев. Я разложил спальник в кузове пикапа и заполз внутрь, у меня едва хватило соображения на то, чтобы снять контактные линзы перед тем, как погрузиться в заслуженный сон.

В пятницу утром я проехал тридцать миль на юг в Моаб, чтобы целый день кататься на велосипеде по тропе Слик-Рок — одному из самых известных веломаршрутов в Юте. Маршрут заработал свою популярность тем, что требует техники езды по песчанику, а песчаных ловушек там на протяжении двадцати километров всего несколько. Ну и вдобавок он расположен неподалеку от центра Моаба, и там есть многочисленные обзорные площадки над ущельями, где течет река Колорадо. Я рассмеялся, когда увидел сверху свой пикап с лыжами на багажнике — на парковке в начале велосипедной тропы, и ни одной снежинки на восемьдесят километров вокруг.

Стартовал по тропе я в одиночку, но вскоре, хотя разминки явно и не хватало, нагнал четверых профессиональных велосипедистов и сел им на хвост. Вскоре после этого они ускорились, и это уже было выше моих сил. Несясь сломя голову к трехметровой — и, как казалось на первый взгляд, вертикальной — скальной плите, я навернулся с велосипеда. Хорошо, что вовремя выщелкнул ноги из контактных педалей, иначе падение вышло бы еще унизительнее. Я впервые ехал по песчанику и понял, как многому мне нужно научиться, коли первый десяток препятствий вызывает у меня такие проблемы, причем по местной десятибалльной шкале трудностей они не сложнее шестерки. К счастью, каждый раз я благополучно спрыгивал с падающего велосипеда.

Я сосредоточился на оттачивании движений, работая над ошибкой по три или четыре раза, пока не исправлял ее. Имитируя лучшие приемы байкеров, перед крутым пятнадцатиметровым песчаниковым холмом я встал на педалях, перенес вес на руль и надавил всей массой на вилку передней оси. Я не мог поверить, но колеса не забуксовали — и я не навернулся. Скрипя на самой нижней передаче, я упорно стремился вверх, зная, что при повороте скольжение тянет переднее колесо перпендикулярно. Я задыхался, ноги яростно стонали, но из последних сил я крутанул педали еще несколько раз — и победно обмяк в седле на вершине холма.

К тринадцатому километру у меня уже получалось брать препятствия шестой, седьмой и даже восьмой категории. И только я разошелся, как получил увесистый щелчок по носу. На обратной части петли я попал в песчаную ловушку, перенес свой вес слишком далеко вперед, и… Я моргнул, а когда в следующий раз открыл глаза, то уже лежал, распластавшись на животе, носом в песок. Велосипед громоздился поверх моих ног, спины и шеи, а руль придавил голову к земле. Я корчился и изгибался, но ноги были скручены над задницей, правый носок так и оставался вщелкнут в педаль. Двухколесный чемпион по борьбе крепко меня пришпилил. Я засмеялся, и от резкого выдоха песчинки разлетелись в стороны, облепили потные щеки. Я не мог решить, легче мне оттого, что никто не видел моего переворота через руль, или жалко, что нет рядом никого, с кем можно было бы вместе посмеяться от души. Вернувшись к началу круга, я пошел на второй заход и теперь взял препятствие чисто — на глазах у группы велосипедистов, которые все спешились и тащили железных коней вверх по плите на своем горбу.

Возбужденный и утомленный таким интенсивным днем, я уселся в пикапе и стал читать в путеводителе описание каньона Негро-Билл. Трехкилометровая прогулка привела бы меня на естественный мост, шестой по длине в США. У меня было достаточно времени, чтобы проехать на велосипеде к началу тропы и забежать на мост до сумерек, поймав самый удачный свет для фотосъемки.

В прошлые вылазки в Юту я проезжал на велосипеде маршруты длиной в сотню километров и проходил за день шестидесятикилометровые каньоны пешком. Эти прогулки привлекали меня и физическими нагрузками как таковыми, но я всегда таскал с собой камеру, чтобы снимать пейзажи, сюрреалистические формы выветривания и неземные цвета, а также скрытые сокровища петроглифов и кивов,^[72] оставленных давно исчезнувшими культурами. После похода в каньон Негро-Билл у меня осталось пять-шесть групп снимков приречной территории и естественного моста. На моей любимой фотографии лазурное небо и рыжеватые стены отражались в зеркально тихом пруду, окруженном зеленым тростником и травой. Вылазка удалась, но мой аппетит как фотографа был только раззадорен. Я хотел пойти в узкий каньон и добраться до петроглифов.

Я уже определился с субботней поездкой: это будет район Робберз-Руст, к востоку от Хэнксвилла, — расположенный в двух часах от Моаба и в двух часах от Гоблин-Вэлли, он идеально подходил для того, чтобы попасть на субботнюю вечеринку. Поскольку за два дня в пустыне мне не попалось бы ни бакалеи, ни супермаркета, запастись водой и провизией следовало заранее. Тащить с собой весь путеводитель было совершенно не обязательно, и я скопировал страницы со схемами тех трех каньонов в Робберз-Руст, где было больше всего узких щелей и петроглифов. Наполнив бензобак и подготовившись к большому путешествию по пустыне, я выехал из Моаба поздно вечером и по хайвею двинул на север. Я включил круиз-контроль и стал просматривать отксеренные странички путеводителя. Совместив два описания примыкающих каньонов, я увидел возможность сделать красивую петлю. Пикап я оставлю на стоянке национального парка Каньонлендс и проеду двадцать пять километров на велосипеде к началу каньона Блю-Джон. Затем две глубокие узкие щели, двадцатиметровый дюльфер — и выхожу к слиянию с каньоном Хорсшу. Оттуда — к петроглифам Большой галереи, потом возвращаюсь к машине. Пятьдесят километров за день — на маунтбайке, пешком и лазаньем. Я прикинул, что если выехать до девяти утра, то к пяти вечера успею вернуться.