Читать книгу - "XXS - Ким Каспари"

Стоило мне приехать сюда, и снова пора уез­жать. В пятницу мы едем в Италию, в тот же са­мый кемпинг, что и в прошлый раз, на то же самое озеро. Я бы с большим удовольствием осталась здесь и наслаждалась бы каникулами, проводя их у себя дома. Ведь здесь другие правила, не то что на Зеннингерштрасе.

Воскресенье, 10 сентября 2000

В голове не укладывается, но поездка в Ита­лию уже позади. Первая неделя была супер. Я напилась только один раз, курила с Линусом все­го дважды марихуану и один-единственный раз гашиш.

Мои товарищи по несчастью этим летом осла­били контроль над своими сексуальными потреб­ностями. Франка вовсю крутила с Фло и Давидом, Валерия с Эмилио и... После того как Линус дваж­ды попытался меня поцеловать, я сказала, что та­кие развлечения мне ни к чему. Эти времена про­шли. В четырнадцать-пятнадцать лет я этим зани­малась, но теперь считаю необходимым сразу же объяснить парню, что к чему.

Вторая неделя началась с дождей, продолжи­лась дождями и кончилась тем, что трое малявок из Кройтцвега от сплошной злости и скуки вломи- лись в вагончик наших нижнесаксонских соседей и устроили там дебош, вследствие чего местный бургомистр запретил нам приезжать в этот кем­пинг. Итак, оставшееся время мы сидели внизу, в баре, и смотрели, как потоки постепенно погло­щают наши палатки. Ладно, это слегка преувели­чено, но дорожки все равно оказались в воде, исчезла возможность подходить к палаткам с су­хими ногами. Парни и мы с Валерией в один пре­красный момент решили просто-напросто игно­рировать дождь. Мы гоняли по грязи футбольный мяч. Я только что до отказа забила стиральную машину. Как я рада, что снова дома!

Пятница, 15 сентября 2000

Господи! Техникум выводит меня из себя еще больше, чем я могла себе представить! Учителя жутко скучные, сплошь любители ездить на велосипеде, одноклассники — тупые козлы и недонос-ки. Девочка рядом со мной — единственная, у ко­го есть хоть капля творческой мысли: поет в какой- то группе. Остальные мечтают стать банковским служащим, помощником адвоката или преподава­телем по экономике производства. Они просто уз­колобые, и их единственное желание — иметь на­дежную профессию.

А я? Мне скучно до смерти! На меня, как все­гда, орут, если я рисую, вместо того чтобы слу­шать идиотские объяснения математички. Англи­чанин один раз уже выставил меня за дверь, ко­гда на его вопрос, зачем я сюда пришла, я дала честный ответ. Я сказала: «Я здесь потому, что меня заставили. А вы думали, я добровольно яви­лась к вам на занятия?» За дверью я поразмыш­ляла, имеет ли смысл восставать, и теперь точнознаю: бессмысленно все, что я делаю в этом тех­никуме! Неважно, учусь я или нет, высказываю свое мнение или нет, устраиваю дебош или ти­хонько сижу на месте, — это все равно ни к чему не приведет.

К моему ужасу, я еще должна и проходить практику в банке. От одной только мысли об этом у меня в желудке все переворачивается. Я подхо­жу для банковской деятельности приблизительно так же, как мое нижнее белье для Гельмута Коля.

Но случаю было угодно, чтобы и здесь со мной происходили замечательные вещи. В среду на ме­ня был совершен наезд!

325

Я без всяких мыслей тащилась через улицу пе­ред нашим домом — хотела только быстренько взять перец у парней напротив, — тут вдруг что-то завизжало, а потом буме — и я лежу! Надо мной вечернее небо, около меня синий «мерседес», с другой стороны — сломанная перечница, подо мной жесткий асфальт. В шоке я уставилась на мерседесовскую звездочку, услышала, как откры­вается дверь. И вот он передо мной — мужчина моей мечты! Высокий, светловолосый, широкопле­чий... А улыбка!.. Я не издала ни звука, только глазела на него и пыталась дать ему понять, что жи­ва и здорова. Никаких повреждений, кроме крово­подтека на правом бедре, ну, еще небольшой шок. А вот внутри все стучит и кричит. Да еще бьетсяпо-дикому мое сердце, холодность в котором я храню со времен Симона. Я и поверить не могла, что уже в этом году мое сердце даст о себе знать.

Его зовут Фабио, ему двадцать три года, он студент юридического факультета (фи!). В моих самых смелых мечтах мне никогда не приходила в голову идея влюбиться в будущего юриста, тем более с тех пор, как я хожу в этот техникум. Он от­вел меня домой, и мы битых два часа разговарива­ли обо всем на свете. У него есть что-то, чего нет больше ни у кого. Мне бы так хотелось подобрать этому «что-то» достойное название — но для это­го я слишком мало его знаю.

А самое замечательное во всей этой исто­рии — он мне позвонит! Завтра!

Воскресенье, 17 сентября 2000

386

С тех пор как я живу здесь, у меня новая воспи­тательница — Керстин. Пока еще она ни разу не пришла вовремя, а когда она все-таки появляется, сразу же чувствуешь, что ее совсем не тянет тор­чать здесь, разговаривать с нами, выслушивать наши бредни. Мне она не нравится, поэтому я ей ничего не рассказываю. Раз в неделю она нам го­товит, но делает это безо всякого желания, и по­этому еда ее мне тоже не нравится. Мне вообщетрудно здесь есть. На кухне я есть не могу, потому что мне противно. Как только я вхожу, в нос тут же ударяет тот самый запах плесени, и на меня на­валиваются воспоминания. В комнате я тоже не могу нормально поесть, потому что одна. Мне при­дется долго привыкать есть в одиночку — после стольких лет постоянного контроля! Поэтому я ем только йогурт с мандаринами, а так долго не про­держишься, и по вечерам у меня часто бывают эти приступы обжорства. Набиваю и набиваю себе желудок! А я-то думала, что все кончилось!

До сих пор никто ничего не заметил, но совер­шенно очевидно, что долго этот рецидив сохра­нять в тайне я не смогу. От парней, от Керстин и тем более от Рафаэля.

Вчера мы с Фабио встречались, и наконец все решено: в пятницу я поеду к нему, у него есть квар­тира в Мюнхене.

Воскресенье, 24 сентября 2000

Все выходные я провела у Фабио. Это было так здорово! Он заставил меня почувствовать се­бя счастливой.

327

Когда я пришла, он уже накрыл стол и расста­вил свечи. Было филе судака с картошкой — ни­чего более вкусного я уже давно не пробовала.

От вина у меня заболела голова, так он отнес меня наверх и положил в свою постель. Я не знала, что говорить, я не знала, что делать, я больше ничего не знала, но чувствовала себя укрытой и защищен­ной. Он просто сидел рядом со мной у кровати и гладил меня по лицу. Мы смотрели друг на друга и молчали, не делали ничего, только смотрели. Я старалась запомнить черты его лица, чтобы заар­хивировать его как самого прекрасного мужчину на свете. Мне пришло в голову, что архив-то мой совершенно пуст: Юлиуса я давно стерла, Симона обнаружила в соседнем файле, который все равно иыО будет уничтожен очередным вирусом. Я буквально впитывала в себя образ Фабио. Это так здорово, когда тобой не пользуются! Как это прекрасно — уснуть у него на руках. Я не хотела секса, мне нуж­но было только, чтобы он был рядом. Он это понял и просто ласкал мое ухо.